Записки следователя Ротыгина

Врал. Конечно. Но так спокойней. Мать верила, а может и не верила. Но что с того. Она давно со всем смирилась. В город переезжать наотрез отказывалась.

– Пока силы есть… что ты меня хоронишь…, что мне в вашем городе делать. Лечь и ждать когда за мной костлявая придет? А здесь некогда помирать. Работы непочатый край. Только разворачивайся, успевай.

Поутру, Олег встал рано, как обычно привык вставать на работу. Мать бережно оглаживала его рубашку, волосы на голове:

– Поспи маленько сынок! Поспи! Работу никогда не переделаешь!

Но Олег, уже озадаченный предстоящими планами, торопился, скорее, перекусывал деревенской желтой сметаной, оладьями, что лениво шкворчали на сковородке и отправлялся по хозяйству. В тот день он наметил себе переколоть березовые чурки, что лежали у сарая. Четыре березы выписали в лесничестве. Это было законно. Выписывали всем местным. Топиться надо было. Спилил, привез их дядя Иван, дальний родственник по линии отца. Он работал на «ДТ-ешке». В прошлые выходные Олег распилил их на чурки, а сегодня взялся за колку. Мать таскала и укладывала. Все бы ничего, да был он уже простывший, а тут добавил, очевидно, просквозило в электричке. Часа через три почувствовал, что спину заломило,… да так нехорошо, как было зимой. Радикулит. Пришлось закончить работу, а в воскресенье и совсем скрутило так, что ни встать, не разогнуться. Мать что только ни делала. В ход пошла, крапива, компресс из натертой редьки, от запаха которой впору было бежать из дома, но все мало помогало. Так и уснул без признаков улучшения. В понедельник утром еще не вставая с постели он почувствовал тяжесть. Мать уже хлопотала по дому.

– Ну как? Не помогло? Как себя чувствуешь? – запричитала она.

– Да еще бы денек мама… – на распев сказал Олег и кисло улыбнулся.

– И полежи… нехай работа не убежит.

– Все так мама, да что мне тут мешки таскать, до вокзала докандыляю помаленьку, в Убинке тоже от вокзала рукой подать. Разрабатывать надо… быстрей смотришь пройдет…

– Ох! Не знаю.

– В городе конечно бы больничный взял. Да прорвусь мама… никто от радикулита еще не умирал.

Так и пришлось ему собираться в дорогу чуть живым. Мать проводила его до электрички, перекрестила тайком, всплакнула, что так получилось.

Она не знала, да и не могла знать, что сын ее спустя некоторое время окажется в очень опасном положении, практически на грани жизни и смерти. Но кто мог предположить такое.

Вторая поездка в Убинку была не в пример первой. Никодимов встретил его с радостью. Поджидал. Из его рассказа выяснилось, что молодые люди бандитской внешности в период запоя, целенаправленно и щедро снабжали его деньгами и покупали на них спиртные напитки и продукты. В итоге спустя две недели, они предъявили ему огромный счет к оплате. Так как платить ему было нечем, они потребовали расписку на всю якобы потраченную сумму. Долг предупредили, повышается каждый день на 10%. И сразу пропали на два месяца. Никодимов уже думал, что о нем забыли, как вновь объявившиеся парни выставили ему астрономический счет и потребовали продать квартиру и рассчитаться. Никодимов отказался, и его насильно втолкнули в машину и увезли на дачу, где посадили в погреб под охрану. В период заточения к нему стали применять меры физического воздействия. В итоге через две недели он согласился продать квартиру при условии, что они купят ему комнату в пригороде. После сделки купли-продажи, его увезли в Убинку и поселили к такому же бедолаге Петухову, у которого как выяснилось, была похожая история.

– Так так! Старички молчуны! А почему в прошлый раз не сказали, – с укором спрашивал их Родин, – вы хоть иногда проветриваете свое жилище?

Деды виновато молчали, переглядывались. Петухов пошел открыл форточку.

– Садитесь пишите заявления, описывайте подробно все что о них вам известно.

– Так они нас иногда посещают, – промолвил Петухов, – На водку дают исправно, на жизнь государство платит. А в прошлый раз даже девчонок обещали из города молодых привезти, что мы повеселились.

– Пишите, девчонок им привезут, – немного раздраженно проговорил Родин, – какие вам девчонки, песок сыпется.

– Да нет, – храбрился Никодимов, – мы еще в силе, ты как Петрович.

– Цепанем с тобой, что-нибудь на старости лет! – отвечал Петухов.

– А один конец. Что мы люди что ли.

Взяв заявления, Родин отправился на станцию. Проводить его, узнав о радикулите, увязался Никодимов. Пока шли, сидели, ждали электричку, он поведал свою нелегкую историю жизни.

– Вот думаешь, я всегда такой был? Я же не поверишь, был вторым секретарем партии в Калининском районе, а потом и первым меня хотели сделать, я отказался… это практически руководитель района, ну, не меньше чем глава администрации сейчас у нас.

– Неужели? – Удивился Олег.

– Да точно, что мне врать. Спроси старожил, если остались. Они наверно еще не забыли, кто такой был Никодимов Василий Валентинович.

– И что дальше случилось?