Записки следователя

— Не думайте, я ведь прекрасно поняла сразу, что ваше посещение не случайно. Сперва мне показалось, что вас интересует какой-то вопрос, касающийся наших соседей, жильцов напротив. Но вдруг вы заинтересовались Сашей — это другой оборот. Я забеспокоилась. Сами должны понимать, кто он для меня. Впрочем, если вы утверждаете, что он жив, здоров, значит, с ним ничего не случилось. А в остальном я спокойна. Я слишком хорошо знаю своего мальчика, чтобы допустить мысль о его причастности к делам, которые расследуете вы, я имею в виду милицию. Впрочем, опекуны всегда узнают последними о проказах своих воспитанников.

9

Минут через двадцать следователь выяснил все, зачем пришел в эту квартиру, к Екатерине Семеновне. Саша работает на заводе фрезеровщиком. В прошлую ночь спал дома. И хотя это требовало дополнительной проверки, тем не менее чувствовалось, что ответы старушки правдивы. Действительно, районную газету они выписывают. Ее доставляет почтальон Вера. К восьми утра она, как всегда, и сегодня принесла свежую почту. Когда вернется Саша? Часов в десять. То есть минут через сорок, сорок пять.

Решили подождать Сашу. А заодно и письмоносца.

Вера вскоре появилась. Глаза у девушки были лукавые и задорные. Она вмиг рассказала все новости, какие напечатаны в газетах, и извинилась, что немного припоздала.

— Когда же вы смогли их прочитать? — изумился Вихрев, которому понравилась общительная девушка.

— А вот кладу в почтовый ящик и на ходу заглядываю сначала на первую страницу, потом на последнюю. Ведь свежие события только на этих страницах.

Когда Вера ушла, Екатерина Семеновна стала хвалить ее:

— Чудо-человек. Смотрите, ведь красавица, может пойти в секретарши, в тепло, на легкую работу, а привязалась к нам, говорит, утра не дождусь, чтобы обрадовать кого-нибудь письмецом.

Пришел Саша. Длинный, стройный, юношеская спортивная выправка подчеркивалась модной курткой. Лицо улыбчивое, открытое, располагающее с первого взгляда. И умное. Ни тени смятения, ни малейшего повода к замешательству не заметили сотрудники в глазах парня. Да, такие ребята не бывают причастными ни к чему, кроме работы, спорта, учебы.

И все-таки сотрудники милиции объяснили Александру цель своего прихода. Саша подумал и не спеша ответил:

— Газеты мы все храним. Наша не могла быть в другом районе в каком-то селе. Свою газету за то число я попытаюсь найти.

Но, просмотрев сохранившиеся экземпляры, Саша недоуменно пожал плечами.

— Не нашел. Куда она девалась — ответить прямо-таки затрудняюсь. Может, кто-нибудь взял? Кто же к нам приходил в последнее время? Бабуля, ты не помнишь?

— Ну как же, — охотно вступила в разговор бабушка, — например, вчера приходила Ирина Родионовна. Несколько дней тому назад — Игорь Степанович… Была Верочка.

Но Саша вдруг задумался.

— Припоминаю. После майских праздников забегал Юрка, — сказал парень. И вдруг воскликнул: — Вы знаете, пожалуй, вспомнил. Точно, приходил Юрий и просил дня на два ножовку. Я дал ее, но предварительно завернул в попавшуюся под руку районную газету. Помню, ножовку едва прикрыла маленькая газета. Впрочем, я не могу утверждать, что именно за 23 апреля была та газета. Я лишь утверждаю, что газета была районная, малоформатная.

Следователь насторожился:

— Юрий — это кто?

— Он бабушкин племянник. Мой родственник, но у нас мало общего.

— Парню девятнадцатый год, — вмешалась Екатерина Семеновна, — нигде не работает, сестру до нитки вымотал. Извел, негодяй. Какую-то гадость глотает.

10

В квартире Савинских были сбиты в кучу половики. Прямо в прихожей — бак с мусором. Хозяйка, истощенная сутулая женщина, убиралась. Она болезненно восприняла приход работников милиции. Рассматривая предъявленные ей для опознания вещи, найденные в аптеке, никак не могла успокоиться.

— Пиджак сына, — помявшись, согласилась женщина. Потом, повернувшись к длинному и худому, как жердь, сыну, спросила: — Где опять таскаешься? Твой пиджак ведь. Почему он в милиции? Эх, Юрка, Юрка…

Парень стоял с заспанным помятым лицом. Правая щека в мелких и частых царапинах. «Свежие порезы» — отметил про себя Руслан Юрьевич. Руки его заметно дрожали, как после крепкого похмелья.

— Твой пиджак? — спросил следователь у Юрия.

— Что вы привязались? «Твой, твой». Что у меня у одного такой пиджак? Их фабрика для всего Союза производит…

— Покажи свой, — произнес участковый инспектор. — Неси!

— Я о другом, а вы свое, — путался и соображал, как ответить, парень. — Может, и это мой, откуда я знаю…

— Что ты мелешь? — прикрикнула мать.

Юрий молча ушел, заплескалась вода. Умылся, вернулся с полотенцем через плечо. Немного посвежел.

— Вы у меня спрашиваете: «Твой?», я отвечаю: «Не знаю», потому что свой пиджак я продал на прошлой неделе одному чуваку встречному. Деньги нужны были, — угрюмо ответил Юрий.

Вихрев не выдавал волнения. Он понял, что напал на след — какой, трудно предугадать. Но Юрий не из тех, кто боится нарушить закон.

— Кому продал, Юрий? — поинтересовался Вихрев. — Назови. Он нам нужен, твой покупатель.