Записки солдата

На второй день пребывания в море я стоял на мостике и наблюдал за экраном радиолокатора. На экране стали мелькать импульсы.

— По-видимому, конвой из Англии, — объяснил мне дежурный офицер, сверившись с картой.

1-я канадская дивизия отплыла из Англии в постоянной готовности к высадке с боем. Она покрыла расстояние в 5800 километров, чтобы присоединиться к английским войскам, высаживавшимся на участке 8-й армии Монтгомери.

Монтгомери при сосредоточении своих огромных сил испытал еще большие трудности, чем Паттон. Американские войска грузились только в трех портах Оране, Алжире и Бизерте. Порты же погрузки Монтгомери были разбросаны вдоль всего пути: Бенгази, Александрия, Порт-Саид, Хайфа и Бейрут. Готовясь к вторжению, войска Монтгомери проводили учебные высадки даже на побережье Красного моря.

Планом морских перевозок союзников предусматривалось, что конвои адмиралов Кирка и Холла, направлявшиеся на восток, а также канадская дивизия из Англии будут следовать вдоль побережья Северной Африки, затем пройдут Тунисский пролив, как будто направляясь обычным маршрутом на Мальту.

После поворота на юг за мысом Бон, чтобы создать у противника впечатление, что мы направляемся в Грецию или даже к Криту, наши корабли с наступлением темноты поворачивали на север и, минуя Мальту, подходили к побережью Сицилии.

К полудню 8 июля мы увидели развалины Бизерты, когда находились в самой узкой части Средиземного моря между Северной Африкой и Сицилией. Мы ожидали нападения германских истребителей с аэродромов в Сицилии, однако за весь день не было никаких признаков, что мы замечены. Я пришел к выводу, что противник, возможно, использует свою авиацию для нанесения массированного удара, когда мы подойдем к побережью.

Еще в море адмирал Кирк получил по радио сообщение о результатах последней разведки подводными лодками участка высадки 45-й дивизии. В сообщении указывалось, что десантные суда могут сесть на песчаные отмели, скрывавшиеся под водой.

— Однако раньше разведка доносила, — сказал я, — что мы можем рассчитывать на глубину по крайней мере в один метр в районе этих отмелей. Этой глубины вполне достаточно для беспрепятственного прохода пехотно-десантных судов. Если же мы посадим суда на мель, тогда, чтобы добраться до берега, нам не только придется пробираться в воде на расстояние сотни метров, но и преодолевать отдельные места, глубина воды в которых достигает полутора метров. Нам чертовски трудно придется при высадке.

Кирк внимательно изучил свои карты.

— Многого здесь не предложить, — заметил он, — но одну-то вещь мы можем сделать. Мы соберем все надувные десантные лодки и обеспечим ими первый эшелон. Если десантные суда застрянут на отмелях, солдаты догребут до берега на лодках.

Лодки, конечно, могли оказать помощь, но они не разрешали проблемы. Суда, застрявшие на отмелях, замедлили бы сосредоточение сил на побережье в первые критические часы высадки. В этот вечер я отправился спать, испытывая глубокое беспокойство.

Когда я проснулся утром 9 июля, «Анкон», водоизмещение которого составляло 10 тыс. тонн, сильно качался на волнах. Я поднялся на палубу и застал Кирка шагающим взад и вперед по мостику. На нем был надет черный непромокаемый плащ. К вечеру ветер достиг скорости 55 километров в час. Небольшие пехотно-десантные суда с тонкими бортами, шедшие бок о бок с «Анконом», трещали по всем швам, зарываясь носом в белые гребни огромных волн. Аэростаты заграждения бешено метались над судами из стороны в сторону, а когда тросы лопались, они один за другим исчезали из виду.

Огромная опасность высадки в такую бурную погоду вызывала у меня растущее беспокойство, однако я представлял себе, что осуществление вторжения зашло так далеко, что его нельзя было отменить даже под угрозой срыва. Хозяином положения стал План, и ничто уже не могло задержать его осуществление.

Когда закончился этот зловещий день и наступила ночь, конвои повернули на север, миновали Мальту и, подгоняемые ветром, направились к побережью Сицилии. Я стоял на мостике и под вой ветра в рангоуте со страхом ожидал с минуты на минуту радиограммы об отмене выброски воздушного десанта. Предельная скорость ветра для безопасной выброски парашютистов не должна превышать 32 километра. С наступлением темноты скорость ветра достигла 65 километров в час. Отмена выброски воздушного десанта, конечно, не обязательно обрекала на провал нашу операцию, однако в таком случае мы лишались одного из основных средств для отражения контратак противника. Меньше всего мы ожидали, что на Средиземном море разыграется шторм.

Незадолго до полуночи, как бы услышав наши молитвы, ветер внезапно стих и море успокоилось.