Записки солдата

За три месяца до этого (23 апреля) Паттон убедил Эйзенхауэра послать в Сицилию вместо 36-й побывавшую в боях 1-ю дивизию. Возможно, этим он спас 2-й корпус от крупного поражения. Как мы и ожидали, наиболее боеспособная танковая дивизия «Герман Геринг» перешла в контратаку вдоль дороги на Джелу, пытаясь сбросить дивизию Аллена в море. Я сомневаюсь, чтобы какая-нибудь другая американская дивизия смогла остановить танки и не дать им прорваться к побережью. Только своенравная 1-я дивизия со своим не менее своенравным командиром была достаточно тверда и опытна, чтобы отбить танковую атаку. Менее опытная дивизия могла легко впасть в панику и серьезно повлиять на успех высадки.

Усталый как собака Терри Аллен ждал меня на своем временном командном пункте недалеко от берега. Его глаза были красны от бессонницы, а волосы растрепаны. Дивизия все еще отбивалась от сильной контратаки противника.

— Как у вас, все в порядке, Терри? — спросил я.

— Думаю, что да, — ответил он, — но они чертовски жмут на нас.

Он коротко рассказал мне, как началась контратака противника.

11 июля в 6 час. 40 мин. утра Рузвельт сообщил по телефону из 26-го полка, что немецкие танки прорвались на этом участке и движутся к берегу: «Нам будет чертовски трудно задержать их, — сказал он, — если мы не получим противотанковые средства».

Артиллерия и противотанковые пушки Аллена все еще выгружались на берег с десантных судов. Даже противотанковые батареи пехотных полков еще не были приведены в боевую готовность. Тем временем немецкие танки уже смяли пехоту 1-й дивизии, имевшую только стрелковое оружие. Поступили сведения, что 20 танков «Т-4» двигаются по дороге на Джелу, где побережье было завалено грузами. Еще 40 танков прорвали фронт Аллена и устремились к Джеле. Если бы эти танковые колонны соединились и вышли к морю, пехота Аллена была бы отрезана и весь плацдарм оказался бы под угрозой.

Аллен отчаянно нуждался в артиллерии, чтобы остановить танки противника. Он приказал установить все орудия дивизии и вести огонь по вражеским танкам прямой наводкой. Грузовики помчались к берегу, где подхватывали на буксир орудия сразу, как только они выгружались с десантных судов. В то же время группы управления огнем вызвали огонь корабельной артиллерии. Хотя немецкие танки прошли через боевые порядки пехоты Аллена, она не отошла назад. Сидевшие в окопах солдаты пропустили танки и подготовились отбить гренадеров, двигавшихся за танками. К счастью, использование всей артиллерии помогло войскам сдержать натиск танков, и они были остановлены на ровной местности у Джелы. Из 60 танков, участвовавших в контратаке, более половины было уничтожено.

Позднее в этот же день противник возобновил контратаку, правда, меньшим числом танков. Однако, когда корабельная артиллерия залп за залпом начала выводить из строя танки, немецкие командиры пришли к благоразумному выводу, что их 26-тонные танки «Т-4» не могут соревноваться с артиллерией крейсеров. Противник повернул назад и укрылся за высоты, где корабельная артиллерия не могла его достать. Однако Аллен был на волосок от гибели: танки подошли на расстояние 2000 метров от берега, прежде чем повернули назад. На других участках союзные войска только в отдельных местах встретили сопротивление со стороны деморализованных итальянских частей береговой обороны и понесли весьма незначительные потери. Дивизии береговой обороны противника рассыпались в горах, и вскоре в наши лагеря начали поступать пленные, предпочитавшие искать убежище в американской армии, чем воевать вместе со своими германскими союзниками. После высадки нам оставалось только закрепиться на плацдармах и развивать дальнейший успех.

В этот же день, когда мы возвращались на автомобиле-амфибии в Скоглитти, нас окликнул солдат в непомерно большой каске.

— Берегитесь, генерал, — сказал он, — в городе спрятался немецкий снайпер.

— Спасибо, сынок, — ответил я.

С карабином под мышкой я вышел на городскую площадь. Там было собрано несколько сотен итальянских пленных. Они стояли лицом к стене под охраной военной полиции. Вокруг площади дюжина солдат находилась в подъездах домов, внимательно наблюдая за окнами в ожидании, когда снайпер обнаружит себя выстрелом.

Я подошел к капитану, руководившему обыском пленных, и передал свой карабин Хансену. Он случайно спустил предохранитель и нажал на спусковой крючок. Над моей головой раздался выстрел. Кто-то крикнул: — Снайпер! — и солдаты бросились на землю.

Хансен поразился вызванному им смятению.

— Друг, — сказал я, — будьте, пожалуйста, осторожнее с этой проклятой штукой.

Прибыл автомобиль-амфибия с рацией; Кин ожидал меня на командном пункте корпуса с телеграммой из штаба армии. [153

— Риджуэй подбросит сегодня ночью еще один полк по воздуху, — сказал он, протягивая мне написанную карандашом радиограмму:

«Поставьте в известность все части, особенно зенитную артиллерию, что парашютисты 82-й дивизии будут сброшены в ночь с 11 на 12 июля около 23 час. 30 мин. на аэродром Фарелло».

— Это тот самый аэродром западнее Джелы?

Кин кивнул головой.

— Все знают?