Записки солдата

Хотя штормовая погода страшно перепугала нас, она помогла обеспечить внезапность высадки. Фашистские разведывательные самолеты не осмелились вылететь в такую погоду, а вражеские дивизии на побережье ослабили бдительность, полагая, что мы не рискнем выйти в море. Шторм даже устранил опасность посадки десантных судов на отмелях; большие волны поднимали наши суда над отмелями, и надувные десантные лодки Кирка так и не понадобились.

Причуды погоды, однако, дорого обошлись воздушно-десантным войскам. Четыре батальона 82-й воздушно-десантной дивизии общей численностью 2700 парашютистов должны были приземлиться в районе Джелы и занять высоты в глубине побережья, где высаживалась дивизия Терри Аллена. Вместо этого десантники оказались разбросанными на участке протяженностью 100 километров, то есть почти по всей длине участка вторжения армии. Больше недели после выброски потерявшие ориентировку парашютисты пробирались к своим войскам. Потери, однако, были главным образом только среди парашютистов; из 226 самолетов, участвовавших в выброске десанта, лишь шесть машин не вернулись на свои базы.

Ветер сбил самолеты «С-47» с курса задолго до последнего их разворота над Мальтой перед выходом в зону выброски десанта, однако такую большую рассредоточенность десанта нельзя отнести только за счет плохой погоды на Средиземном море. Часть вины следует возложить на командование транспортной авиации, поручившее выполнение такой сложной задачи недостаточно подготовленным экипажам самолетов «С-47». Им было приказано лететь ночью по сложному маршруту над водой, причем неопытные штурманы имели очень мало ориентиров для прокладки курса. Операция была настолько сложной, что даже сейчас генерал-лейтенант Метью Риджуэй, командовавший во время войны 82-й дивизией, утверждает, что в минувшую войну мы так и не научились выбрасывать воздушные десанты в соответствии с планом. Он считает, что это до некоторой степени объяснялось недостаточной совместной подготовкой экипажей транспортных самолетов и воздушно-десантных войск. Проблема совместной подготовки постоянно была слабым местом с момента организации первой воздушно-десантной дивизии. Эта проблема так и не была разрешена до конца войны.

Рассредоточение воздушного десанта на большой площади сыграло до известной степени положительную роль. Когда американские парашютисты оказались разбросанными на всем участке вторжения, противник растерялся, значительно преувеличив наши силы. Отдельные отряды парашютистов рыскали по деревням, уничтожали мосты и нарушали коммуникации противника. Позднее Паттон заявил, что, несмотря на неудачу, воздушный десант позволил нам перейти в наступление с захваченного плацдарма на двое суток раньше, чем мы планировали.

Высадка воздушного десанта на участке вторжения армии Монтгомери оказалась еще более неудачной. Англичане погрузили 1600 солдат 1-й воздушно-десантной дивизии на 133 планера. Только 12 планеров приземлились в районе намеченной цели — у моста через канал южнее Сиракуз. 47 планеров упало в море, а остальные сделали посадку в разных районах острова. К мосту прорвались 8 офицеров и 65 солдат, из которых к тому времени, когда к ним на помощь во второй половине дня после высадки подоспел авангард морского десанта Монтгомери, осталось только 4 офицера и 15 солдат. Этот взвод выдержал все атаки вражеского пехотного батальона, усиленного артиллерией и минометами.

Качка «Анкона» вызвала у меня небольшой приступ морской болезни, но я заставил себя поспать несколько часов и в полночь вернулся на мостик. К этому времени Кирк с замечательным искусством собрал свой многочисленный конвой в залив Джела, имевший полукруглую форму. Противник не обнаружил нас. Я старался не мешать Кирку, так как ничем не мог помочь. В течение первых нескольких часов вторжения, что бы ни случилось, я не имел возможности управлять войсками на берегу. До высадки на берег командиров дивизий и установления с ними связи нам ничего не оставалось делать, как только валяться на своих койках на борту «Анкона», вручив судьбу богу и Плану.

Над берегом, в глубине которого в результате нашей воздушной бомбардировки полыхали пожары, темноту внезапно прорезал луч прожектора. Луч скользнул по воде и исчез так же неожиданно, как и появился. Тысячи пальцев на всех кораблях ослабили нажим на спусковые крючки. Противник еще не заметил нас и, не имея радиолокационного оборудования, не мог обнаружить в темноте конвой. Еще раз луч прожектора нервно скользнул по заливу Джела. На мгновение «Анкон» казался полностью освещенным. Затем по непонятной причине свет померк и исчез.

Начало высадки было назначено на 2 часа 45 мин. утра сразу же после захода луны, когда прилив был максимальным. Наконец этот момент наступил, и корабли, как будто не в силах больше сдерживать дыхание, открыли огонь. Зарницы полыхнули в небе, и два огненных языка лениво поднялись над конвоем. При спуске их движение ускорилось, и они одновременно ослепительно вспыхнули. Через несколько секунд сильный грохот разрывов донесся до кораблей.