Записки средневековой домохозяйки

– Миледи, вы божественно прекрасны! – громко сказал он для всех и для меня гораздо тише добавил: – Патерэн устроил показ очередного шедевра?

– Да…

– Я провожу вас! – вновь громко продолжил Себастьян и, забрав мою вторую руку из ставших в мгновение ока цепкими пальчиков портного, положил ее на сгиб своего локтя и немедленно повлек за собой.

Галерея, через которую меня повел Себатьян, оказалась довольно длинной. Я даже начала беспокоиться, а не опоздаю ли к королю, но спутник мой был совершенно безмятежен, разве что бросал на меня пристальные взгляды.

Наконец я не выдержала:

– Что во мне не так? – осторожно прошептала я.

– Все так, – так же едва слышно ответил мне Себастьян. – Но вы настолько обворожительны, что я не в силах поверить, что рядом со мной не ангел, сошедший с небес, или грация с полотен алисонских мастеров прошлых веков.

– Тогда, может быть, вас ущипнуть, чтобы вы мне поверили?

Но Себастьян лишь улыбнулся. Тогда я, насколько хватило сил, сжала его руку.

– Так верите? Верите, что я все та же селянка, что встретила вас первый раз у усадьбы на обочине дороги?!

– Чего у вас не отнять, так это невероятного упрямства, – отозвался он. – Другая бы млела от комплиментов, что вам наговорили сегодня, да купалась в лучах неожиданно свалившейся на нее популярности. А вы же, чтобы доказать невероятный пустяк, склонны вспоминать самые сложные, можно даже сказать, не совсем приятные моменты из своей жизни. Я несколько теряюсь от вашего поведения. – И вдруг, остановившись перед одной из дверей, на миг крепко прижал мою ладонь к своей руке и произнес: – Мы пришли, Аннель. Только об одном прошу вас – не вспоминайте какие-нибудь гадости, когда его величество решит сделать вам комплимент.

И, отняв руку, поднес мою ладонь к губам и осторожно поцеловал.

– Вам пора.

Тут же одна из створок двери распахнулась, и невероятно напыщенный лакей в расшитой позументом ливрее торжественно провозгласил:

– Миледи Мейнмор, его величество Дериан Второй ожидают вас!

Себастьян подтолкнул меня, и я вынуждена была сделать шаг вперед.

В просторном зале, ярко освещенном, несмотря на близость вечера, находилось несколько человек. Не рискнув осматриваться, я почти вслепую сделала три положенных шага от двери и замерла в глубоком реверансе.

– Поднимите к нам свое личико, дитя, – раздалось повелительное, и лишь тогда я позволила себе оторвать взгляд от узорчатого ковра на полу.

Перед камином размером едва ли не во всю стену в шикарных, весьма похожих на троны креслах сидели трое. Два человека стояли чуть сбоку от кресел, а в отдалении у стены расположился еще один за пюпитром. Все окружающие были разодеты в пух и прах: наряды расшиты каменьями и жемчугами, пальцы унизаны перстнями, даже в ушах у мужчин прозрачными алмазными каплями поблескивали серьги. Разве что стоявший за пюпитром оказался облачен в весьма скромные одежды. В центральном кресле сидел наиболее старший из всей троицы мужчина, и я поняла, что, скорее всего, именно он король.

– Действительно, необычное лицо, – словно соглашаясь с ранее неслышимым высказыванием, произнесла дама, стоявшая ближе всего к креслам.

Я с легкостью определила, что ей было хорошо за сорок, но выглядела она чрезвычайно хорошо для этого возраста.

– Но она не похожа на нашу бабку, – полуутвердительно произнес мужчина в центральном кресле, и я получила подтверждение – вот он, государь.

Оставаться в полусогнутом состоянии, когда к тому же колени и ступни находятся в весьма неустойчивом положении, становилось все труднее. Еще немного, и я могу шлепнуться этим необычным личиком прямо в ковер. Но, на мое счастье, буквально тут же было сказано:

– Подойдите ближе.

Я с затаенным облегчением распрямилась и сделала еще три шага по направлению к креслам. Леди Норис не один час провела за наставлениями мне, как правильно подходить, что отвечать, как двигаться… да едва ли не тому, как следует дышать перед королем, тоже научила.

Не поднимая прямого взгляда на сидящих, я постаралась рассмотреть, что же меня окружает. Обстановка оказалась богатой, можно даже сказать, чрезвычайно богатой. Обтянутые шелком стеновые панели, позолоченная лепнина, парчовые портьеры и вуаль на окнах. Ковер во всю комнату, и кругом резная, опять-таки позолоченная, мебель. Если особняк герцога Коненталя казался мне великолепным, то сейчас это слово приобрело новый смысл.

Тут сидящая по правую руку от короля девушка в ярко-алом наряде, который своим цветом так выгодно подчеркивал ее уложенные в сложнейшую прическу блестящие темно-каштановые волосы, наклонилась к королю и, спрятавшись за веером, начала что-то тихо говорить. Я же была вынуждена смиренно стоять, опустив глаза долу, и не шевелиться.

Для себя я поняла, что девушка – единственная дочь его величества, принцесса Маргарет. Следовательно, сидящий слева от короля – ее супруг…