Записки средневековой домохозяйки

Пришлось напрячь мозги и вспомнить, что же такого экзотического, помимо маринованных помидоров, я смогу предложить его величеству. А выяснилось, что вспомнить могу я многое – салаты и горячее, торты и пирожки… Одни блюда русской кухни чего только стоили! У поваров едва глаза на лоб не полезли, когда я объяснила, что такое сметана. Оказывается, они – темные – даже и не знали, что если снять сливки с молока и заквасить их, то выйдет ужасно вкусная штука. Про соус типа майонеза или бальзамический уксус им давно было известно, а вот до сметаны не додумались. О ней я на ушко просветила королевского повара. А уж когда заикнулась о тушеной квашеной капусте с абрикосами!.. Я даже описать не могу, как высоко подпрыгнули его брови от удивления. О том, что можно тушить мясо с фруктами, они тоже, видите ли, знали, а овощи с фруктами, да еще и квашеные! Квашеная капуста… М-м-м-м!.. Как говорят, хороша закуска – квашена капустка: поставить не стыдно, и съедят – не жалко! Во-от… Блины… А сырники? А оладьи?! Да любая домохозяйка на просторах Родины могла этот список продолжать до бесконечности.

В итоге из меня выжали кучу новых рецептов! Тьму-тьмущую… Хотя вру, не тьму, конечно, но достаточно, чтобы месяца три без перерыва на завтрак, обед и ужин королевскую чету новым блюдом удивлять. А вот сама я в готовку лезть не стала. Поначалу заикнулась было, но Меган же меня нечаянно и осадила: мол, если задумает какой лиходей власть в государстве поменять, то лучших рук, чем мои, и придумать невозможно. Блюдо неизвестное, и вкус у него новый… А потом поди докажи с дыбы королевским палачам, что ничего подобного не делала. Кто ж меня, чужую-то, слушать будет?!

Все постепенно улеглось: местные красотки начали щеголять с первым подобием земного макияжа на лицах, а личные повара богатеев устраивали охоту с мордобитием за рецептами друг у друга. Так пролетел месяц. Я не роптала, не возражала и не пыталась вырваться из дворца. Не пыталась потому, что опасалась мужа. Леди Норис донесла мне, что он, неожиданно отбросив загулы и дебоши, вернулся в семейное лоно. Говорят, даже пару раз пытался встретиться со мной, но его не пустили во дворец, памятуя, как еще совсем недавно он себя вел.

Леди Норис так же любезно сообщила мне, что мой супруг через нее пробовал передать послание, но она отказалась, так как не имела указаний с моей стороны. Я лишь поблагодарила ее и попросила и впредь поступать подобным образом. Уж чего-чего, а примирения с Кларенсом я не желала. И Себастьян, как назло, куда-то запропастился. Поначалу, пока я привыкала к новому месту жительства, он часто навещал меня, но последние две недели как в воду канул. А его я очень хотела бы видеть. Рядом с ним я чувствовала себя как за каменной стеной, он казался мне каким-то родным и близким. И теперь, когда его со мной не было, я скучала и хотела встретиться вновь.

Порой перед сном в мечтах, улетая далеко и возводя на песке воздушные замки, я позволяла себе надеяться на нечто большее, нежели просто доброе дружеское отношение с его стороны. Но после, поутру, приходилось себя одергивать, возвращая на грешную землю, чтобы не вообразить лишнее.

Я уже начала волноваться, что он пропал, но единственное, что смогла предпринять, дабы разузнать о нем, – это робко осведомиться у Ковали и в королевской канцелярии. Однако так ничего и не добилась – «королевские дела», отвечали мне.

Но теперь это все было так далеко и казалось такой мелочью!.. Я уже который день сходила с ума от тоски. Я страшно хотела домой. Пока я была в доме у герцога, в усадьбе или пыталась скрыться в Стейфоршире, я не тосковала так сильно. Да, мне хотелось обратно, но стремление выжить во что бы то ни стало, быть опорой для своих людей не позволяло грустить подолгу. Да я сама себе не позволяла расклеиться! А теперь, когда все вроде бы наладилось, неожиданно сломалась. Причиной этому стали рассказы королю, воспоминания о моем мире, которые изо дня в день я вынуждена была изливать на слушателей.

И я не выдержала. Было невероятно мучительно вспоминать о моем мире, при этом прекрасно понимая, что больше я туда никогда не вернусь. Жизнь в королевском дворце стала казаться для меня адом с постоянной непрекращающейся агонией воспоминаний, палачом в котором была я сама.

Я начала ненавидеть утро за то, что просыпалась, а ночи за то, что никак не могла уснуть. Я боялась снов о прошлом. А мне снились работа, мой бывший или родители. Я приходила к ним, а они меня не видели. Когда пыталась остаться, меня вырывало и уносило куда-то в черноту. В итоге я просыпалась совершенно разбитая и в слезах.