Записки странствующего журналиста. От Донбасса до Амазонки

Расположенный в предгорьях Гималаев священный для индуистов город Ришикеш считается мировой столицей йоги. В нем свято чтут индуистские традиции, и поэтому здесь запрещено продавать алкоголь и мясо. В городе, изобилующем храмами и лингамами (изваяниями фаллоса, символа бога Шивы), почти нет машин. Зато по улицам рыскают вездесущие обезьяны и неторопливо разгуливают коровы.

Величественные отроги Гималаев и еще чистые верховья Ганга создают ощущение умиротворенности и покоя. В России я считал занятие медитацией абсурдом, но среди местной природы это упражнение казалось таким естественным!

Ощущение иррациональности происходящего здесь появляется достаточно часто. Так, например, во дворе одного из храмов в окрестностях Ришикеша выставлены клетки. В них сидят раскрашенные полуголые «люди-тигры».

Эти странные создания с приклеенными хвостами рычат и сквозь толстые решетки пытаются укусить прихожан и туристов. С точки зрения любого психиатра, в клетках сидят попросту душевнобольные, однако индуисты верят, что в этих людей переселились души животных.

Можно без преувеличения сказать, что Ришикеш мало изменился за последние несколько сот лет. Пожалуй, основным новшеством последнего времени стало обилие европейцев, правда, одетых в основном в саронг.

Для туристов этот город открыли «битлы», посетившие его для изучения медитации. С этого момента Ришикеш стал настоящей Меккой для европейцев, решившихся понять «загадочную душу Индии». Многие оседают в здешних краях на годы, но часть иноземцев проводит здесь всего несколько месяцев, поселившись в одном из многочисленных ашрамов. Так называется расположенная в уединенном месте обитель отшельников, изучающих под руководством опытного гуру йогу и медитацию.

В коммерциализированном Ришикеше можно встретить самые разнообразные варианты ашрамов: от чрезвычайно жестких, где все члены беспрекословно выполняют волю гуру и живут в полной изоляции от окружающего мира, до мягких «туристских», где можно самостоятельно решать, сколько времени в день медитировать и изучать йогу.

Посмотрев надписи на «строгих» ашрамах: «Алкоголь, табак, кофе, чай и другие наркотики строжайше запрещены. Выход с территории разрешен только с благословения гуру», я решил не искушать судьбу и поселился в более «либеральной» обители. Но даже пребывание в таком туристическом месте помогло по-новому увидеть Индию.

Обитель располагалась в окрестностях города, в уединенном месте в джунглях на берегу Ганга. Кроме меня, здесь проживали около тридцати иностранцев. Половина из них — израильтяне (граждане Израиля почему-то очень любят Индию), столько же европейцев и американцев. Наш гуру был индус лет 35, в недавнем прошлом учитель математики. Он решил, что преподавание — «бессмысленное дело, лишь плодящее новых учителей», и обрел смысл жизни, посвятив себя духовной практике.

Подъем в ашраме — в 5 утра. После обязательного сеанса гигиены йогов (промывки особым образом полостей носа и рта) мы час медитировали на берегу Ганга. Затем следовала сорокаминутная неторопливая прогулка по окрестностям, после которой мы завтракали бананами и лепешками.

По окончании трапезы вплоть до семи часов вечера шли непрерывные занятия (час — йога, час — медитация) с двухчасовым перерывом на обед из неизвестных мне вареных растений, свежих овощей и фруктов.

То, что в ашраме не едят мясо, конечно, не было неожиданностью. Но полное отсутствие в пище перца меня, привыкшего к острым индийским специям, немало удивило.

Как объяснил гуру, любые пряности, в том числе лук и чеснок, возбуждают мозг, что неприемлемо. Ведь

контролю над эмоциями в ашраме уделяется особое внимание. Не случайно к числу обязательных упражнений, которые нам надлежало выполнять, относился десятиминутный смех — с его помощью мы учились управлять своим психическим состоянием. Другой популярной практикой был обет молчания: как правило, добровольцы решались объясняться лишь жестами неделю.

День завершался вечерними посиделками на берегу Ганга. Мы вели неторопливые философские беседы у костра и распевали под удары бубна священные индуистские песни. Такое необычное для нормального человека времяпрепровождение стало приносить свои плоды приблизительно через месяц. Деньги, карьера и другие ценности западной цивилизации казались малосущественными в этом почти нереальном для современного мира уголке земного шара.

Мне уже не казалось необычным, что тысячи европейцев переселились в этот почти средневековый город и проводят свои дни в занятиях, мягко говоря, странных для человека XXI века. Более того, меня даже перестал удивлять ответ местного жителя на вопрос о том, как пройти к храму: «Пойдешь по этой горной тропе. Километра через два пещера будет, там израильтянин живет. Давно уже живет — года два. У него и спросишь дорогу к храму.»

Глава 13 Мои иностранные друзья