Записки странствующего журналиста. От Донбасса до Амазонки

Во время моих путешествий по миру я познакомился и подружился со многими иностранцами, некоторые из которых были очень необычными людьми. Однако их необычность во многом показывала особенности их стран, что я и попытался показать в этих зарисовках.

1. «Боже, царя храни» с йельским акцентом

Мои походы в ресторан с американской четой Юзелл я, человек не особенно религиозный, переношу как небольшое испытание. Перед началом трапезы супруги хором читают по-старославянски «Отче наш». Лоуренс произносит молитву почти без акцента. У его жены Линн повторять незнакомые с детства слова получается похуже, но смысл уловить можно.

Супруги Юзелл — новообращенные православные. И, как и всякие неофиты, они относятся к религиозным обрядам особенно трепетно: притронуться к еде до прочтения молитвы для них почти святотатство.

Еще 20 лет назад ревностный прихожанин-протестант и убежденный антикоммунист Лоуренс Юзелл практически не интересовался Россией. В Йельском университете он изучал историю Франции. А после окончания альма-матер переквалифицировался в журналисты, писал об американской системе образования.

Убеждения Ларри были очень консервативными, он даже пытался уехать добровольцем на войну во Вьетнам, чтобы «защищать идеалы свободного мира». В армию его не взяли якобы из-за плохого зрения, но, как мне кажется, в реальности совсем по другой причине: в далекой азиатской стране Белому дому нужны были отпетые головорезы, а не яйцеголовые идеалисты.

Решение покинуть США пришло к Ларри после того, как в американских протестантских церквях появились женщины-священники. Лоуренс решил, что это нововведение разрушало сами основы христианства. Тогда-то он, вспомнив, что проходил в Йеле курс по истории Византии, обратил взгляд к православию.

Через год, изучив русский язык, он уехал в Россию, где зажил, по его собственному выражению, «жизнью простого москвича». Тогда-то я и познакомился с Лоуренсом, который в то время охотнее откликался на имя Лаврентий.

Необычный москвич не только проштудировал русскую классику, но и полюбил русские песни. Особенно удавался Лаврентию гимн «Боже, царя храни».

Потом он вернулся на родину. Но о своем выборе и времени проживания в России ничуть не жалеет. Лаврентий-Лоуренс обрел не только новую веру, но и в зрелом возрасте наконец-то нашел свою избранницу. Священник одного из православных храмов Америки познакомил его с новообращенной Линн, выросшей в нерелигиозной семье.

Кстати, убежденный антикоммунист Ларри очень разочарован в том, что произошло в России после падения СССР: эксперимент оказался очень неудачным, «то, что вы построили, не имеет ничего общего с настоящим капитализмом».

2. Немного о левых

Лоуренс Юзелл — утрированный пример образованного американца правых консервативных взглядов, но, пожалуй, чаще во время моих путешествий мне приходилось встречаться с американскими «леваками».

Еще десять лет назад заросший рыжей бородой до пояса гватемальский фермер Джим Вайт был простым американским спецназовцем и не слишком задумывался о политике. Он просто твердо знал, что живет в лучшей стране в мире. «Прозрение» наступило в Афганистане.

«До этого я думал, что Америкой восхищаются во всем мире, и вдруг обнаружил, что нас очень многие ненавидят, — рассказывает мне Джим. — Я увидел разбомбленные нами города, трупы мирных жителей и задумался: «А так ли уж хороша моя страна?»

Джим начал читать левую литературу и стал убежденным марксистом. Развязка наступила после его возвращения в США. Облаченный в военную форму пьяный Вайт взобрался на стойку бара в городке, где располагается воинская часть, и провозгласил: «Джордж Буш — трус и убийца!». Некоторые посетители пытались возразить Джиму, и он полез в драку…

Покопав три месяца канавы в исправительно-трудовом лагере американских вооруженных сил, борец с капитализмом уволился из армии, взял кредит в банке (который по идейным соображениям не собирается отдавать) и купил на него ферму в Гватемале.

Здесь Джим основал некое подобие социалистической коммуны. Бывший спецназовец стал убежденным поклонником Жака Руссо и, чтобы постичь мудрость настоящей, не испорченной цивилизацией жизни, вместе со многими другими белыми обитателями Сан-Маркоса регулярно участвует в ритуальных церемониях местных индейцев. В свободное от фермерства и заклинаний духов время Джим пишет роман, который, как он надеется, перевернет жизнь человечества.

На заре перестройки молодому американцу Полу попала в руки газетная статья о советских хиппи. Тот факт, что в далекой тоталитарной России у него есть единомышленники, произвел на молодого человека настолько сильное впечатление, что он тотчас засобирался в дорогу.

В Москве Пол останавливал на улице людей и спрашивал их на английском, где можно найти хиппи. В конечном итоге нашел не только хиппи, но и жену-москвичку, а скоро у молодоженов родился и ребенок.