Записки судового врача

Судовой врач стоял на корме, одиноко привалившись к фальшборту, задумчиво почесывая поросшую мягкой щетиной щеку, на которой уже давно перестал гореть след от капитанской пощечины, и предавался одному из злейших пороков — унынию. Взгляд его был устремлен туда, где на фоне темнеющего неба белел парус королевского фрегата «Ветрокрылый»… На мачте военного корабля гордо реял флаг Королевства — на бело-синем фоне коронованный ястреб хватает из воды рыбу. На раздуваемом ветром полотне казалось, что птица вот-вот оживет — она будто хлопала крыльями, а жертва в ее когтях трепыхалась беспомощно и безрезультатно… Ларри подцепил пальцами цепочку за воротником, достал золотой медальон, украшенный точно таким же гербом, коротко им полюбовался и снова опасливо спрятал. Судовой врач стал обладателем (временным, разумеется) этой занятной вещицы почти что случайно, когда без колебаний согласился принять ее «на хранение». Настоящая хозяйка все равно больше не горела желанием владеть фамильной безделушкой, а учитывая нрав Олли, Траинен решил, что носить такие знаки отличия на корабле девочке просто небезопасно. Удивительно, как она, с ее-то удачей, не умудрилась еще раньше уронить медальон в суп на камбузе… А теперь мурашки пробегали по коже от мысли о том, что было бы, вздумай Вейдвальдс просто так, на всякий случай обыскать судового врача. Тогда бы его не спасло уже ни одно «алиби», ни один товарищ с сомнительной репутацией не смог бы его выгородить, и все, сушите сухари, доктор…

— Доктор Ларри? — тяжелая рука опустилась судовому врачу на плечо, от чего тот едва не подскочил, хватаясь за сердце. Но это оказался всего лишь первый помощник… — Что ж ты скис совсем, друг мой ситный? Одним твоим видом можно брагу заквашивать. Кстати, хлебнешь для настроения? — старик протянул рыжему флягу.

— Может, лучше не надо?..

— Надо-надо. Поверь, я знаю, о чем говорю. Если бы ты сам сейчас хлестал ром, я бы, наоборот, отобрал, чтоб не спивался. А так можно и влить в тебя пару глотков, вреда от этого не будет.

Ларри отпираться не стал, послушно отпил из горла и поморщился, в очередной раз поражаясь, как же этот ром, все-таки, пробирает до мозгов. Впрочем, пьют его далеко не ради вкусовых качеств, это врач давно еще понял…

— Вот так-то, сынок… — усмехнулся Бертоло. — А теперь рассказывай, что тебя беспокоит. Потому что я вижу, что тебе известно гораздо больше, чем остальным. А я люблю быть в курсе дела. Ну, Ларри, что случилось?

— Я случился. Меня угораздило появиться на свет, с тех пор и берут начало все несчастья…

— Нет, давай, начинай не так издалека. Когда я говорил, что хочу знать все, я не имел в виду настолько Все. Что произошло вчера, ты можешь толком объяснить?

— Вчера… Вчера Элоиз затащил меня в бордель, — здесь у людей срабатывает подсознательное желание себя обелить. «Затащил» — очень уж негативно окрашенное словцо, тем не менее, доктора никто не связывал и ни к чему насильно не принуждал… — Мы вчера были с Элоизом в борделе. Можно, я не буду вдаваться в подробности… Были мы там вместе, а на корабль возвращались раздельно. Я немного заблудился в городе… крепко заплутал, как мне тогда показалось. А по пути мне попалась странная старушка, которая торговала всякими мелочами. И она спросила… — Ларри запнулся и нервно сглотнул, припоминая мелкие детали и подробности, — не нужно ли мне… приворотное зелье… А мне не нужно, честное, благородное докторское слово! Но тогда она предложила купить конфет, и отказаться я уже не смог. Клянусь, это были вполне обычные конфеты! Я сам их ел, и со мной ничего не случилось… Но Шивилла… Капитан Гайде… я ведь предупреждал ее, что съесть целую коробку за раз — не лучшая идея, но она меня, разумеется, не послушалась.

— Разумеется, — кивнул старпом, который до этого слушал очень внимательно и не пытался перебивать и без того немного сбивчивый рассказ.

— Ох уж это капризное ребячество!.. Знаете, я ведь и раньше дарил женщинам конфеты. У меня есть в этом опыт, я наобум ничего стараюсь не делать… И все они после того вели себя более чем благопристойно. Но Шивилла… я никогда не видел ее пьяной… О, силы небесные, лучше бы я купил ей ящик рому. От него эффект был бы менее разрушительным…

— Ну, начнем с того, что Шивилле вообще нельзя шоколад. В этом мы убедились еще лет двадцать назад… да, если быть точным, восемнадцать. Тогда отец впервые купил ей на каком-то из южных островов коробку этой чертовщины, так она после того чуть судно наше по досточкам не разнесла. Сам бы ни за что не поверил, что маленькая девочка на такое способна… если бы своими глазами не видел, — Лауритц ничего не ответил, только тихо взвыл, проклиная свою невезучесть, но Бертоло поспешил его утешить. — Не кори себя сынок. Ты ни в чем не виноват, тебе просто не повезло.