Записки судового врача

Потрясающе поэтическое сравнение и причисление к сонму «старых козлов» Лауритцу, конечно, не понравилось. Но он не стал принимать это на свой счет, ему было ясно, что ребенок просто слово в слово повторяет речи, вдалбливаемые ему в голову взрослыми. С них и спрос, не с малявки.

— Кхм… Ты извини меня, конечно, еще раз. Но что-то твой папа, как персонаж, мне с каждым разом нравится все меньше и меньше. Честное докторское слово, если нам с ним все-таки доведется встретиться, то я возьму и выскажу ему в лицо все, что думаю о его воспитательных методах… Это ж каким нужно быть человеком, чтобы дочь от тебя в море сбежала…

— Не приплетайте сюда моего папу! Я сбежала потому, что так захотела! А еще потому, что вы меня вдохновили… тогда, когда я вам сапоги чистила…

— Ну, чистила, это громко сказано… — судового врача за сегодня всё уже настолько утомило, что простое детское упрямство начало раздражать его своей глупостью. — Я тебе уже сказал, что твоя мечта неосуществима, потому что это — абсурд. Это вздорная идея. Когда ты вырастешь, ты сама это поймешь и сможешь просто посмеяться над собой тогдашней. А пока просто поверь мне, пожалуйста.

— Но почему?.. Почему вы такой капризный? Все хотят на мне жениться! А вы не хотите?

— Кто эти «все»?.. — не понял рыжий. — Я — не «все». Если все начнут со скалы в море прыгать, то я же не прыгну. Это их проблемы…

— А мой папа говорит…

— Да кто такой твой папа???

— Ну, кто… Герцог.

Если до этого Лауритцу могло показаться, что на него вылили ушат воды, то теперь тут словно от айсберга оторвался немаленький обломок и пришиб молодого врача.

— Кто-кто?..

— Герцог Дриорский, — тихо и четко проговорила девочка, — сын Его Величества…

— Так ты, получается… — Ларри что-то плохо соображал, и голова у него слегка кружилась — это все проклятый недосып. И ром, — Олли… Молира??? Так ты та самая принцесса?..

— Вообще-то… — тут Олли нехотя, но с полным знанием дела выдала несчастному доктору едва ли не всю свою родословную, все свои титулы, со всеми префиксами и суффиксами, обозначающими, с какой ветки она приходится родственницей самому монарху… — Но для вас можно и просто «принцесса», так понятнее.

— Нет… Нет-нет-нет, не может этого быть! — Лауритц не мог поверить в происходящее, его мозг напрочь отказывался сложить два и два, результат в нем просто не укладывался. — Я ведь слышал про принцессу Молиру… Говорили, что она несказанная красавица…

— Так вы мне врали! Вы все-таки считаете, что я некрасивая!

— Нет… — действительно, чего только лестного не скажут про особу королевской крови? Да Траинен ведь сам видел Его Величество на портретах, Его дети и внуки там в принципе не могли получиться такими уж писаными красавцами и красавицами.. — Но она же должна быть взрослой девушкой… Говорили, что на ее юбилей к ней должны были съехаться женихи… А тебе сколько лет… десять?

— Да, десять. Исполнилось на прошлой неделе… Или позапрошлой… Я уже запуталась, потому что здесь у меня нет календаря…

— Ты шутишь, Олли?.. Прошу, скажи, что ты шутишь…

— Я не шучу, доктор Траинен. Не верите? — девочка расстегнула пару верхних пуговиц на своей рубашке, наглухо застегнутой под горло, запустила пальцы под воротник и подцепила ими длинную сверкнувшую в свете фонаря цепочку. На цепочке висело нечто, упрятанное в маленький холщовый мешочек, а когда Олли его развязала, то показала судовому врачу лежащий на ладошке увесистый золотой медальон, украшенный подробнейшим изображением королевского герба. — Вот, пожалуйста. Смотрите, я не лгунья. Это мой, я его нигде не стащила.

Ларри побоялся протянуть руку и коснуться блестящей даже в полутьме золотой крышки. Он вообще не знал, можно ли ему продолжать сидеть в присутствии высокопоставленной особы, и как себя нужно вести. Его последняя надежда на то, что все выше сказанное окажется всего лишь плодом бурной фантазии одинокого ребенка, с треском разрушилась. Судорожно стянув с себя треуголку, он принялся нервно дрожащими пальцами мять ее поля.

— Ваше… Высочество… Простите, если я когда-либо…

— Да перестаньте вы, доктор! Ну, пожалуйста! Давайте оставим все, как прежде, раньше ведь было так хорошо, мне так нравилось…

Подумать только… Настоящая принцесса, здесь, на корабле… А Траинен ей еще и уши надрать хотел! Как же хорошо, что он этого все-таки не сделал, иначе прямая ему дорога на эшафот. Да, конечно, Его Светлость, как широко известный борец с преступностью на суше и на море, вздернул бы злосчастного доктора на виселице, ведь тюрьмы и так полнятся, там мест лишних не так уж и много…

Теперь ему стало понятно все. И то, откуда взялась эта странная девчонка, и ее подозрительное поведение, и знания, который просто не могли так взять и ни с того, ни с сего появиться у простолюдинки, и изредка проскальзывавшие у нее непокорство и недетская гордость… И пираты.

— Уж не вас ли… не тебя ли искали вчера пираты, когда думали, что мы прячем что-то, что «принадлежит им»… или кого-то? — смутное предположение, высказанное слух, заставило ужаснуться.