Записки судового врача

— Ну… Как тебе сказать… — Лауритц слегка замялся. Видно, речь шла о чем-то очень сокровенном, и он взвешивал и решал, стоит ли вообще озвучивать такие вещи. И решил. — Я иногда мечтаю о том, что когда-нибудь наплаваюсь вволю, насмотрюсь на мир, напереживаю всяких разных приключений… А потом поселюсь в домике на самом морском берегу, — Ларри снова откинулся на перила, закинул ногу на ногу и сцепил руки в замок, а Олли приготовилась слушать довольно обстоятельный рассказ. — Это будет такой дом… я еще толком не придумал, какой, но он точно будет очень красивый. Не большой, но и не слишком маленький. И из каждого окна будет видно море и проходящие вдалеке корабли… Но не возле порта, мне совсем не нужен весь этот шум, гам и суета. Мне потребуется покой, тишина и умиротворение, ведь я собираюсь когда-нибудь серьезно взяться за написание книг. Но и отшельником я быть не хочу — пускай в таком уединенном месте все-таки будут где-то неподалеку хорошие соседи. А еще… — он вздохнул и продолжил, глядя прямо перед собой и обращаясь, видимо, к одному из созвездий в небе, но не к развесившей уши девчонке, — у меня, конечно, будет любимая… любящая жена. Самая лучшая девушка на свете, которая будет всегда ждать меня, где бы меня ни носила жизнь… А потом и дети появятся, само собой… Эх… В общем, вот такая вот скромная идиллия для меня одного, такая у меня мечта. И я очень надеюсь, что в ближайшем будущем она начнет осуществляться, хотя бы по частям, маленькими шажками. Ну и, разумеется, руки сложа я сидеть тоже не собираюсь, а буду прилагать для того все зависящие от меня усилия. Ну, как тебе, мой юный друг? Я тебя не усыпил своими разглагольствованиями?

— Нет-нет, что вы! Наоборот, мне очень понравилось, и я послушала бы еще… — Олли всплеснула ручонками и уставилась на врача большими, блестящими глазами. — Доктор, это так… романтично. Здорово! Я тоже хочу такой дом на берегу моря… может быть, не совсем такой, как вы описали… Хотя, нет. Хочу точно такой же, как у вас! Только мне раньше вообще не разрешали жить у моря… — девочка ненадолго смолкла, потупила глаза и потеребила повязку на пальце, а затем снова заговорила. — А знаете, о чем я сейчас мечтаю?..

— Не знаю. Расскажи… если, конечно, считаешь это нужным, — Ларри не хотел настаивать и становиться виновником того, что у кого-то потом что-то «не сбылось». Но он понимал, что этой болтушке молчать тяжело, и она и так сама уже хочет все растрепать.

— Только это секрет. Большой-большой секрет, я, вообще-то, не хотела даже вам говорить… Но скажу, — что и требовалось доказать. Кто бы сомневался. — Я хочу… — девочка тяжело выдохнула, видимо, она сама сейчас волновалась, — когда я вырасту… — настоящая театральная пауза, — выйти за вас замуж! Потому что вы такой умный, добрый, смелый… Я вас очень люблю, доктор, — в этот момент она покраснела. Явно покраснела, разве что щечки ее не начали светиться в темноте.

На доктора словно ушат ледяной воды вылили. Для начала он, уже успевший почти придремать, мгновенно проснулся. И первой его реакцией было желание нервно рассмеяться, которое он, к счастью, успешно подавил.

— Ты шутишь, да?.. — но подмастерье категорично затрусила головой из стороны в сторону. — Олли, девочка моя, но ты не можешь выйти за меня замуж.

— Почему? Я вам не нравлюсь? Это потому, что я некрасивая?.. — затараторила она, тут же бухнувшись с небес на землю. — Вот знала я, что не надо косы обрезать, с ними я нравилась вам больше!..

— Нет-нет! Не в этом дело, ты очень красивая, правда… — и правда, когда он только подобрал девочку в порту, она казалась ему бледным, хилым недокормышем. А сейчас, вроде, и отъелась немного, и загар появился, и легкий румянец на свежем воздухе… В общем, хорошая такая девочка, вполне себе симпатичная.

— Тогда в чем же? Вы считаете, что я глупая, и вам со мной неинтересно?

— Снова нет. Ты не глупая, а очень даже умная… даже иногда слишком…

— Тогда почему же вы не хотите на мне жениться?..

— Да потому что ты — маленькая девочка. А я — взрослый мужчина. И, какой бы хорошей ты ни была, мне нравятся взрослые женщины. И жениться я хочу на них. А на тебе — не хочу… То есть, не могу, как я уже сказал.

— Но, когда я вырасту… — заупрямилась «невеста».

— Как минимум, начнем с того, что я старше тебя почти в три раза. Когда наступит это твое пресловутое «когда ты вырастешь», я тоже стану старше. И точно перестану казаться тебе таким… кхм… привлекательным. Ты еще, возможно, и перерастешь меня, будешь на полголовы выше… У тебя будет много поклонников, достойных юношей твоего возраста. А пока ты будешь все еще привлекательной женщиной, то я уже начну потихоньку стареть, и тебя во мне уже ничего не заинтересует. А нет дурака хуже, чем старый дурак…

— Подумаешь… — обиженно фыркнула Олли. — Вот мой папа говорит, что и еще более маленьких девочек, бывало, обручали со всякими старыми козлами.