Записки сумасшедшей

– Требовалась срочная и очень сложная операция, – я собрала волю в кулак и вышла на финишный рубеж, отчетливо понимая, что как только я расскажу эту историю, с меня будет скинут этот тяжелый груз, который не отпускает меня уже неделю, – в нашей стране прецедентов маловато для того, чтобы говорить о том, что операция безопасна… Хм, насколько вообще могут быть безопасны операции. Был вариант поехать лечиться в более продвинутую страну, чем наша. Вы не подумайте, я Россию люблю. Люблю со всеми ее плюсами и минусами. Но сейчас я ненавижу все в мире, даже себя, потому что не смогла помочь родителям в этой сложной ситуации. Так вот. Денег на операцию требовалось очень много. Сумма исчислялась сотнями тысяч евро! Я удивляюсь, куда они девают такие деньги! Из-за недостатка средств погибает столько людей, которые ни в чем не виноваты, кроме того, что бедны. Моя семья считается довольно обеспеченной по меркам нашего города. Скажем так, собрать несколько сотен тысяч рублей, продав кое-что из имущества и обнулив счета, возможно. Но такую сумму в евро! Они набрать не могли. Отец принял решение не делать операцию и доживать свой век. Он эгоист! Натуральный эгоист! Ему не было пятидесяти! О каком веке может быть разговор, если он не прожил и половине его?! Но здесь-то как раз и открылась вся моя эгоистичная сущность. Отсюда началась моя вина в этой истории.

– Ваша вина? – психоаналитик впервые подал голос.

– Мой друг Леша, который оставил меня также внезапно, как и отец, оставил мне в наследство свое состояние. Со мной вот уже пару месяцев пытаются всеми способами связаться его адвокаты, которых я открыто игнорирую. Мне не нужны его деньги, и мне плевать, куда они уйдут, если я это наследство не получу.

– Ну, я так понимаю, вы глубоко не алчный человек, поэтому и отказываетесь от наследства, хотя оно не было бы вам лишним в любом случае.

Доктор так точно это подметил. В его словах была нотка, которую трудно описать. Скорее, это похоже на укор.

– Я сделала глупость! Величайшую глупость в своей жизни! – созналась я, – я не желала получить это наследство, игнорируя адвокатов, я не сказала об этом родителям. А с тем наследством, которое Леша мне оставил, отцу можно было бы сделать тысячу подобных операций.

Я замолчала и выдохнула. Я сделала это! Сказала о своих страхах и подозрениях другому человеку. Правду сказать, это мне не очень и помогло. Я снова вылила литр слез, а груз на душе увеличился вдвое, не знаю почему.

– Во всех этих событиях нет вашей вины, – начал анализ Александр Иванович, – допустим, вы бы не отказались от наследства, а приняли его пару месяцев назад, что тогда?

– Как что? – я не понимала, к чему он клонит, вроде бы все было ясно и подробно описано, – тогда бы я не допустила того, чтобы папа умер!

– Вы так в этом уверены, – это был не вопрос, – вы считаете, что ваши родители рассказали бы вам тогда о проблемах со здоровьем? Вы считаете, что они попросили бы у вас денег? Поймите, что вашей вины в том, что произошло, абсолютно нет. Даже если бы у вас была нужная сумма денег, но вы не знали о проблемах отца, что бы изменилось?

– Они бы тогда рассказали… – эти слова я произнесла больше для того, чтобы убедить себя, нежели доктора.

– Я надеюсь, что вы подумаете над тем, что я вам сказал и поймете, что в смерти нет виноватых, кроме нее самой.

Я посмотрела ему в глаза и поняла, что он прав. Но чтобы принять это, мне необходимо время. Забыть – никогда! Смириться. Со временем смириться.

– Веселая получилась история, не правда ли? – иронически заметила я.

Доктор мне не ответил. Он просто улыбнулся в ответ, взглядом не отвлекаясь от блокнота что-то активно записывая.

Мысль двенадцатая.

Какое знакомое чувство: гром, молния, ливень, ты сидишь под одеялом и смотришь в окно. От сильных ударов тебе становится страшно, и ты кутаешься поплотнее в одеяло. Но почему-то это все равно прекрасно! Есть время подумать, помечтать. Мы настолько привыкли «быть на связи», что день без этого не день, будто оторвали часть души. Мы не ценим свое время, зарываясь все глубже и глубже в эту паутину. Мы считаем, что стали более занятыми, стали умнее. Нет.