Записки вдовца

Я в черные дни
Не жду пробужденья.
Надежда, усни,
Усните, стремленья!

Спускается мгла

На взор и на совесть.
Ни блага, ни зла, —
О, грустная повесть!

Под чьей-то рукой

Я – зыбки качанье
В пещере пустой…
Молчанье, молчанье!

«Небо там над кровлей…»

Небо там над кровлей
Ясное синеет.
Дерево над кровлей
Гордой сенью веет.

С неба в окна льется

Тихий звон и дальний.
Песня птички льется
С дерева печально.

Боже мой! те звуки

Жизнь родит простая.
Кротко ропщут звуки,
Город оглашая:

«Что с собой ты сделал?

Ты богат слезами…
Что ты, бедный, сделал
С юными годами?»

Второй перевод

Синева небес над кровлей
Ясная такая!
Тополь высится над кровлей,
Ветви наклоняя.

Из лазури этой в окна

Тихий звон несется.
Грустно с веток этих в окна
Песня птички льется.

Боже мой! я звуки слышу

Жизни мирной, скромной.
Город шепчет мне – я слышу
Этот ропот томный:

«Что ты сделал, что ты сделал?

Исходя слезами,
О, подумай, что ты сделал
С юными годами!»

Третий перевод

Над кровлей небо лишь одно,
Лазурь яснеет.
Над кровлей дерево одно
Вершиной веет.

И с неба льются мне в окно

От церкви звоны,
И с дерева летят в окно
Мне птичьи стоны.

О Боже, Боже мой, все там

Так просто, стройно,
И этот мирный город там
Живет спокойно.

К чему теперь, подумай сам,

Твой плач унылый,
И что же сделал, вспомни сам,
Ты с юной силой?

Из книги «Песни для нее»

«Вот осень наступила…»

Вот осень наступила
И строго запретила
Привычки лета длить.
Холодные недели
Загонят нас в постели —
Ласкаться и любить.

А летом что за скука!

Одна и та же мука:
«Ах, душно мне, заснем!»
Не жизнь, а сна вериги.
Мы скучны, точно книги.
Вот осень, отдохнем.

Как угли в печке рдеют,

Уста у нас алеют,
Зима ведет любовь,
И запылаем сами
Мы пламенней, чем пламя,
И пламенней, чем кровь.

«Я не имею…»

Я не имею
Копейки медной за душой,
Но я владею,
Моя проказница, тобой…
С игрой и с пляской
Творишь ты радостный обряд.
Какою лаской
Твои слова всегда горят!

Внимаю ль речи

Твоей живой, ловлю ль твой взгляд,
Нагие ль плечи
Твои поцелую – я богат.
На отдых нежный
Склонился я – и вмиг весь пыл
На белоснежной
Твоей груди восстановил.

Конечно, мало,

Увы! любим тобою я.
Ты изменяла
Мне часто, милая моя.
Но что за дело
Мне до измен твоих, когда
Ты завладела
Моей душою навсегда!

«Не надо ни добра, ни злости…»