Записки водолазного старшины. Взгляд зоолога-натуралиста

Накувыркались мы нынешней ночью… Светлана Павловна подняла нас за час до станции. Первый черпак пришёл полный грунта, а затем как отрезало. Долго мы гоняли его туда-сюда, пока кому-то из нас не пришла мысль, что он идёт вниз медленнее троса. Тогда Игорь начал отдавать барабан лебёдки вручную. Далее всё пошло как по писаному.

Промыли грунт. Пока я рассматривал только что собранный материал, Игорь отмотал серию химических проб на нефтепродукты. Здесь, на глубине 50 м, на глинистом иле, жизнь, оказывается, более разнообразная, чем на предыдущем участке. Кроме относительно крупных червей, встречаются довольно большие двустворчатые моллюски трёх видов, из иглокожих – родственницы морских звёзд – офиуры и голотурии. Рядом с ними обитают не такие характерные, но довольно в большом количестве ещё десятка три видов всевозможных беспозвоночных. И никаких признаков угнетения, все такие бодренькие, но и особого изобилия тоже нет, хотя проба взята уже в зоне предполагаемого пятна.

Штормит… А когда на часах четыре утра и желудок пуст, как выпитая бутылка, любоваться морским пейзажем даже в проливе Лонга радости мало.

С утра – ветер, бортовая качка и снег. На палубу нос высовывать не хочется. Чувствуется, что там – «трёхсобачий» холод. В море – ни льдинки. Весь лёд отогнало за 75° северной широты – судну спрятаться негде. Так бывает далеко не всегда, обычно пролив Лонга забит плотным льдом и даже современные ледоколы не всегда могут преодолеть его.

Интересная особенность: приход на станцию происходит в самый неподходящий момент – или это раннее утро, когда с койкой не хочется расставаться, как с жизнью, или же это – время перед приёмом пищи. В последнем случае у тебя есть выбор. Ты можешь остаться на палубе, утешая себя мыслью о том, как весело будет потом поедать остывший обед. Или, махнув на всё рукой, пойти, не медля, в каюту, стащить с себя ворох всяких одёжек, «похудев» при этом килограммов на 6–7, быстренько-быстренько поесть и, повторив всё в обратной последовательности, млея от сытости, очутиться вновь на палубе. Я пробовал и то, и другое. В конечном итоге разница невелика.

Утро после вчерашнего дня и вечера тихое и кроткое. Ни намёка на прошедший шторм. Вчера работали, разумеется, в обед и ужин, получив выговор от капитана за проволочку. Последняя станция далась с особым трудом. Игорю пришлось оторваться от своих химических дел и помочь мне на палубе. Одному было не справиться. Палуба обледенела, и её часто заливало волнами. Кое-как промыли пробы, рассовали материал по склянкам, а сами, мокрые и измученные, облепленные грязью, убрав за собой и, преодолев дверь в лабораторию (та треклятая дверь чуть не прихлопнула нас, вот было бы обидно, ведь перед ужином), вернулись в помещение. Как оказалось позднее, пробы, собранные в тот день в самом центре предполагаемого пятна с глубины 40 и 50 метров, были интересными, но опять-таки не имели признаков угнетения, если не считать одной особенности. Животных здесь больше, причём заметно больше, чем в предыдущих пробах, и все они находились в прекрасном состоянии. На глинистом иле, песке, камнях обитали преимущественно двустворчатые моллюски разных видов, среди которых выделялись относящиеся к родам Nuculana и Macoma. Эти два вида, вероятно, в определённом возрасте взаимно исключают друг друга. По крайней мере, опять чётко отмечалась особенность, привлёкшая наше внимание ещё в период прошлой экспедиции: среди маком наблюдалась массовая гибель, особенно старшего возраста, в то время как другие виды не обнаруживали никаких особых проявлений дискомфорта, а, напротив, процветали. Особенно здесь выделялись Nuculana. Не исключено, что в определённый период в придонных слоях возникают какие-то изменения, происходящие в силу, например, возрастных морфологических особенностей какого-либо вида, к неспособности существовать в усложнившихся условиях и к массовой гибели уязвимых поколений.

Сегодня с утра у острова Врангеля работают гидрологи. Наши станции позднее. Всё побережье острова и сопки покрыты снегом. Жаль, что такого чистого снега у нас в Певеке не увидишь. Кажется, что на этом острове все жители добры и чисты помыслами.