Записки врача общей практики

— Ах, замечательно, замечательно! — воскликнула та, что повыше, и захлопала в ладоши.

— Не позволяйте отцу себя третировать, доктор! — добавила другая. — Было так приятно слышать, как вы поставили его на место. Он так плохо обращается с бедным доктором Мейсоном! Доктор Мейсон до сих пор не осмотрел маму. Всегда и во всем верит отцу на слово. Тише, Мод, он идет. — Сестры снова скрылись в углу — такие же скромные и молчаливые, как прежде.

Доктор Уилкинсон последовал за сэром Джоном по широкой, устеленной толстым мягким ковром лестнице и вошел в затемненную комнату пациентки, а спустя четверть часа, обстоятельно и досконально изучив все симптомы заболевания, вслед за супругом спустился в гостиную. Возле камина стояли два джентльмена: один — абсолютно типичный, гладко выбритый врач общей практики, а второй — необыкновенного вида человек средних лет с голубыми глазами и длинной рыжей бородой.

— Приветствую, Мейсон! Наконец-то вы явились! — воскликнул хозяин.

— Да, сэр Джон, не только явился, но, как и обещал, привез с собой доктора Уилкинсона.

— Доктора Уилкинсона! Но вот же он!

Доктор Мейсон взглянул с нескрываемым удивлением и воскликнул:

— Никогда не видел этого джентльмена!

— И все же я — доктор Уилкинсон. Доктор Хорэс Уилкинсон, практикующий по адресу Кэнэл-Вью, дом 114.

— Боже мой, сэр Джон! — всплеснул руками доктор Мейсон. — Неужели вы решили, что в вопросе такой важности я приглашу молодого местного врача! Перед вами доктор Адам Уилкинсон, профессор пульмонологии из лондонского Риджент-колледжа, сотрудник госпиталя Святого Суизина и автор дюжины научных работ по данной теме. Он приехал в Саттон в гости, а я решил воспользоваться присутствием авторитетного специалиста и получить квалифицированную консультацию относительно состояния леди Миллбэнк.

— Благодарю вас, — сухо отозвался сэр Джон. — Боюсь, однако, что супруга очень устала, поскольку только что ее весьма тщательно осмотрел вот этот молодой джентльмен. Думаю, на сегодня достаточно. Однако, поскольку вы взяли на себя труд приехать, буду рад узнать сумму причитающегося гонорара.

Доктор Мейсон и его ученый друг ушли, первый — чрезвычайно разгневанным, а второй — смеясь над курьезным происшествием. После их ухода сэр Джон внимательно выслушал заключение молодого доктора.

— Вот что я вам скажу, — проговорил он, как только доктор Уилкинсон исчерпывающе высказал собственное мнение. — Понимаете ли, я привык полагаться на свою безошибочную интуицию. Если человек мне нравится, крепко держусь за него. Иными словами, я хороший друг и плохой враг. Так вот, я верю вам и не верю Мейсону. Отныне и впредь вы — мой постоянный доктор и доктор всей моей семьи. Приезжайте к супруге каждый день и лечите ее. Ваше расписание допускает такой режим посещений?

— Чрезвычайно благодарен за ваши добрые намерения, сэр, однако боюсь, что никак не могу принять предложение.

— Вот как! И что же это значит?

— Не могу занять место доктора Мейсона в разгар столь серьезного заболевания. Подобный поступок стал бы крайне непрофессиональным.

— Ну вот, опять! — вскричал сэр Джон в отчаянье. — Еще ни разу не встречал столь строптивого врача! Вам предлагают прекрасный контракт, а вы отказываетесь! Что же, поступайте как считаете нужным!

Разъяренный и обиженный миллионер пулей выскочил из гостиной, а доктор Уилкинсон вернулся домой, к своей спиртовке и чаю за один шиллинг восемь пенсов. В кармане одиноко перекатывалась первая заработанная гинея, а душу согревало воспоминание о поступке, исполненном в лучших традициях медицинской профессии.

И все же неудачное начало карьеры оказалось самым настоящим началом, поскольку до доктора Мейсона дошли слухи, что молодой коллега получил возможность перехватить его лучшую пациентку, но отказался это сделать. К чести профессии следует заметить, что подобный отказ — скорее правило, чем исключение, и все-таки в данном случае, когда доктор столь молод, а пациентка столь богата, искушение было более острым, чем обычно. Доктор Мейсон отправил коллеге благодарственное послание, а затем нанес визит признательности. Скоро между ними завязалась дружба, и теперь совместная фирма Мейсона и Уилкинсона ведет самую крупную семейную практику в Саттоне.

Проклятие Евы