Записки врача общей практики

— Да, сэр. И ваш лучший верховой верблюд тоже. Туземец каким-то образом разрезал палатку, отвязал верблюда и на рассвете незаметно уехал.

Бимбаши действовал энергично. Кавалеристы помчались в разные стороны, в поисках следов беглеца разведчики бросились осматривать мягкий песок вади — пересохшего речного русла. Однако ни те ни другие ничего не обнаружили. Человек словно растворился в воздухе. С тяжелым сердцем Хилари Джойс составил официальный рапорт и отправил в Асуан, а спустя пять дней поступил лаконичный приказ генерала явиться в штаб лично. От не жалевшего ни себя, ни других несгибаемого военачальника следовало ожидать худшего из всего самого плохого. И дурные предчувствия в полной мере оправдались. Усталый и покрытый пылью с головы до ног, после нескольких дней изнурительной дороги бимбаши Джойс прибыл в ставку генерала и застал военачальника и начальника разведки за столом, погруженными в планы и схемы. Последовало чрезвычайно холодное приветствие.

— Насколько могу понять, капитан Джойс, вы упустили чрезвычайно важного арестанта.

— Сознаю свою вину, сэр.

— Несомненно. Но извинения не помогут. До побега вы что-нибудь о нем узнали?

— Нет, сэр.

— Почему?

— Не смог добиться ответа, сэр.

— А пытались?

— Да, сэр. Сделал все возможное.

— Что именно?

— Угрожал применением физической силы.

— И что он сказал?

— Ничего, сэр.

— Как он выглядел?

— Высокий мужчина, сэр. И, судя по всему, с отчаянным характером.

— Особые приметы, по которым можно его опознать?

— Длинная черная борода, сэр. Серые глаза. И странное нервное подергивание лица.

— Итак, капитан Джойс, — произнес генерал своим сухим, жестким голосом, — не могу поздравить вас с первым подвигом в египетской армии. Вам известно, что каждый английский офицер попадает сюда в результате тщательного отбора. В моем распоряжении вся британская армия. Поэтому я настаиваю на высочайшей служебной оперативности и эффективности. Было бы несправедливостью по отношению к другим офицерам оставить безнаказанным любой недостаток служебного рвения или интеллекта. Насколько понимаю, прежде вы служили в «Королевских мальвах»?

— Да, сэр.

— Не сомневаюсь, что ваш полковник будет рад снова увидеть офицера при исполнении служебных обязанностей.

Сердце Хилари Джойса оборвалось и покатилось куда-то вниз. Он молчал.

— Завтра оповещу вас о своем окончательном решении.

Хилари Джойс отдал честь и развернулся на каблуках.

— Что же, красавец, теперь можешь отправляться спать. Желаю приятных сновидений!

Джойс удивленно оглянулся. Где и когда уже звучали эти слова? Кто их произносил? Генерал стоял выпрямившись. И он, и начальник разведки от души хохотали. Хилари Джойс всмотрелся в высокую статную фигуру, в непроницаемые серые глаза.

— Господи помилуй! — выдохнул он потрясенно.

— Да-да, капитан Джойс, теперь мы в расчете, — заключил генерал, предлагая для пожатия руку. — Признаюсь, своей адской подковой вы доставили мне десяток крайне неприятных минут. Но теперь я вам отомстил. Полагаю, еще некоторое время мы не сможем отпустить вас в «Королевские мальвы».

— Но, сэр!..

— Наверное, чем меньше вопросов вы зададите, тем будет лучше. Но, конечно, эпизод может показаться удивительным. Дело в том, что у меня появилось небольшое частное дело в племени кабабиш, которое следовало уладить лично. Я все исполнил и на обратном пути решил навестить пост Куркур. Упорно вам подмигивал, показывая, что хочу поговорить наедине.

— Да, теперь начинаю понимать.

— Я не мог раскрыться перед всеми этими туземцами, иначе как же потом вновь приклеивать бороду и надевать арабскую галабею? Скажу честно, вы поставили меня в крайне неловкое положение. Но, к счастью, удалось перекинуться парой слов с вашим офицером-египтянином. Он-то и устроил ночной побег.

— Он! Магомед Али!

— Не сердитесь. Я приказал ему ничего не говорить. Хотел лично свести с вами счеты. Мы обедаем в восемь, капитан Джойс. Живем мы здесь скромно, и все же я надеюсь принять вас лучше, чем вы приняли меня в Куркуре.

Хирург из Гастер-Фелл

I

Как в Киркби-Малхаус приехала молодая леди

Среди суровых, неприветливых вересковых пустошей ютится холодный, обвеваемый всеми ветрами городок Киркби-Малхаус. Он представляет собой одну-единственную улицу с двумя рядами домов из серого камня. Череда сланцевых крыш спускается к болоту по поросшему вереском склону. На север и на юг простираются мягкие холмы Йоркширского нагорья. Их округлые вершины смотрят в небо. Вдалеке желтая трава сменяется растительностью оливкового цвета, а местами на голой скудной земле заметны длинные темные шрамы камней. Если подняться на небольшой голый бугор, где стоит церковь, и посмотреть на запад, то можно увидеть окаймленную золотом серебряную дугу: это залив Моркамб-Бэй омывает песчаный пляж. Далеко на востоке видна лиловая вершина горы Инглборо, а рядом, словно стрелка огромных природных солнечных часов, по обширному пространству дикого, безжизненного края медленно движется тень острого пика горы Пеннигент.