Записные книжки дурака

Нет, понятно, что в какой-то момент система перестаёт жрать человечину и переходит на сравнительно вегетарианский образ действий. Тошнит начальников от крови, что ли? Хотя нет, с чего? Скорее происходит так потому, что дети и внуки у них самих мало-помалу подрастают. Особенно внуки. И хочется для них покоя и безопасности. Чтоб не так, как у самих. Отчего и решения принимаются другие, чем в молодости. К примеру, по сравнению с любой операцией Великой Отечественной войны, которая в книгах военных историков – ВОВ, потери в войне в Афганистане были мизерные. Но поддержки ей в народе не было, вопреки всему направленному на обеспечение этой поддержки советскому агитпропу. Где тот Афганистан, кому он десять тысяч лет нужен? Вот его никто и не вспоминает, кроме тех, кто там был. А вот по войне в Чечне было другое – и до сих пор пополам на пополам. Так и война это была другая. Гражданская по своей сути. Идиотская, если пытаться понять, зачем её начинали. Не говоря уже о том, чем она с точки зрения системы отношений Москвы и Грозного, кончилась. При том, что странным образом во второй половине 2010-х была продемонстрирована начальством и способность к ведению войны по уму. Малой кровью и на чужой земле. Что оно продемонстрировало в Сирии. Но это совсем другая история. Хотя…

Вот был бы, к примеру, министром обороны в ходе операции российских ВКС в Сирии и чуть ранее, в период воссоединения с Россией Крыма в рамках печального, но неизбежного развала Украины, не Шойгу, а Сердюков. Которого, с его гаремом, презрением к военным и хорошо известным всей стране бескорыстием приближённого к верховному трону питерского мебельщика, армия ненавидела самой искренней ненавистью. И что б осталось от той армии? Которую оный вельможа из числа лиц неприкасаемых, несажаемых и не увольняемых от службы гнобил, как хотел. И продолжал бы, осваивая и переваривая её активы, пока она бы обращалась с протестами к главнокомандованию и прочими бессмысленными действиями пыталась обратить на себя и на происходящее безобразие высокое внимание начальства. И единственное, что армию от этой участи спасло, – шаткость морального облика её министра. Который явно начал дрейфовать к другому берегу, чем тот, на котором обрёл тестя и карьеру. Отчего и был отлучён первым от последней. Хотя и на время. Поскольку покаялся, вернулся в семью и опять стал начальником. Только теперь над вертолётостроением – делом хлебным и государственно важным. Впрочем – это всего лишь версия. Согласно другим версиям, грехи там были серьёзнее. Хотя наказание тем более наилегчайшее. Не наказание, а лебяжий пух.

То есть в стране хрен знает кого хрен знает с чего назначают на серьёзнейшие посты. И естественно, назначенный не оправдывает с точки зрения функций и обязанностей, которые на него возложены, ничего из того, что обязан делать. С точки зрения всех тех, кто ему, по несчастью, подчиняется, ошарашенных сторонних наблюдателей и широкой общественности. Не говоря уже о ветеранах этих сфер деятельности, которые поголовно пребывают в ужасе, представляя, что развалить что угодно легко – ты его, разваленное, потом поди восстанови. А снимают не за это, а за адюльтер. Или за что-то другое, не менее далёкое от служебных его обязанностей по формированию щита отечества и его же, отечества, меча. И то снимают, как выясняется, не до конца. Наполовину. Скорее в качестве воспитательной меры, попугать стервеца острастки ради. Шуганули, поулюлюкали, покопались всей страной в грязном белье и отпустили. Волчьего билета на занятие какой угодно государственной или ведомственной должности, выше старшего помощника младшего санитарного инспектора отхожих мест или псаря, ему не выдают. Из кадровой обоймы не гонят и не выгонят. Тут можно гарантированно биться об заклад. Хоть на свободно конвертируемые, хоть на деревянные. Да хоть и по Дюма – на пистоли или золотые цехины. Ещё и повысят со временем.