Записные книжки дурака

Трогательно, что в принципе даже неважно, что ты говоришь, – обидятся всё равно. То ли это у них такой комплекс неполноценности. То ли сами они всё про себя давно и хорошо знают и подозревают, что это всем известно. Отчего непрерывно ждут подвоха, обострённо реагируя на любой факт упоминания их присутствия в этом мире. Хвали их или ругай – отлаиваться будут по всем каналам со всей им доступной агрессивностью. Не дай Б-г назвать чью-либо фамилию. Даже без указания того, хорош человек или плох. Герой и гений или вор и прохиндей. Будут писать в инстанции, в прессу, в ЖЖ, инстаграмы и социальные сети. Блокировать твои ролики на ю-тюбе. Выставлять пикеты и глушить кирпичом по голове – если смогут. Присылать представителей силовых ведомств и подавать в суд – иск за иском. А в случае наличия в запасе записной книжки с правильными телефонами – звонить и на всякий случай жаловаться. Поскольку для них лучшая защита – это нападение. Что-что, а это все они усвоили. И рвут рубаху, рясу или лапсердак – у кого что есть – на груди с показным усердием по любому поводу. Или без всякого повода. Поскольку народ всегда за них. Страшно сказать, сколько в мире бездельников, готовых броситься в бой во имя чего угодно. Особенно осенью или весной, в период сезонных психических обострений.

Автору приходится читать о себе много интересного в Интернете – благо эта поляна есть поле абсолютной свободы, на котором может отметиться каждый. Исламисты и антисемиты его кроют за то, что он еврей и, с их точки зрения, защищает Израиль в русскоязычном информационном пространстве. Профессиональные либералы за то, что полагает их всех ни к чему толковому не пригодными идиотами, которых используют в собственных интересах против одних сволочей другие сволочи, ничуть не меньшие, но не столь удачливые. Каковых либералы принимают за святых страстотерпцев. И любой косой взгляд в отношении которых для них есть повод для аутодафе. Патриотическая общественность кроет автора последними словами за категорический отказ влиться в её, общественности, ряды, верно подозревая, что он её видел в гробу в белых тапочках (или без них). Вызванный, впрочем, не тем, что она такая патриотическая, но естественной брезгливостью в отношении истерических крикунов и кликуш, кем бы они ни были. Так как помимо них в рядах отечественных патриотов есть ещё немалое количество наглых циников и небольшое число болеющих за страну ветеранов, которых автору искренне жаль. Поскольку отдавали они стране всё, что могли, и на старости лет предполагали получить заслуженный покой и скромный достаток. А вышло чёрт-те что.

Особая категория народонаселения, с которой автору периодически приходится бодаться, – общественность православная. Точнее квазиправославная. Которая имеет к христианству в лице его лучших представителей примерно такое же отношение, как ездившие обниматься с Ахмадинежадом на антиизраильские шабаши сатмарские хасиды к обычным евреям. Эти всё время рвутся во властители дум и хранители основ, делая это столь же нахраписто, сколь неумно. Любое телодвижение в свой персональный адрес или слова по поводу христианства, которое они полагают своей вотчиной, считают кощунством и соответственно реагируют. Причём паноптикум сей насчитывает от силы пару сотен человек, но коллективный вопль организует такой, как будто в самом деле составляет в России большинство. Хотя, с другой стороны, что ему ещё делать? Громить на выставках работы Сидура? Уничтожать в Питере очередной памятник старины? Приставать к учёным, обвиняя их в искажении ведомой только этим придуркам «божественной истины»? Требовать не снимать о последнем императоре фильмы и ходить с его портретами, оформленными как иконы? Другого-то они ничего не умеют. Да и не хотят. А принудительное лечение, согласно профильным заболеваниям, более не применяется. И делай с ними что хочешь. Хоть кол на голове теши.