Читаем Записные книжки Л. Г. Дейча полностью

Наконец получили телегр[амму], ч[то] в Петрогр[аде] разраз[илась] революция, уже 6–7 дней тому назад. На днях еще спорил с Зундом, отрицавшим ее возможность. Ход ее прекрасен. Только бы не помешали крайние. Не думаю, чтоб возможна была контрреволюция. Война должна длиться до победы над немцами. Необходимо провозгласить республику; уравнять женщ[ин] во всех правах. А тогда «раскуют мечи на орала и копья на серпы». Да, дожили мы, наконец, до свободы! Какое счастье, какая радость! Но кто же ее добился!

Несомненно, трудящиеся массы. Либералы, как это происход[ит] и на Западе, удачно воспользовались создав[шимся] положением и — надо отдать им справедливость — умело осуществляют демократическую революцию. Получается поэтому впечатление, будто им-то и принадлежит главная роль во всем происшедшем и еще предстоящем в будущем. Могло бы и должно было бы быть иначе: социалисты должны стоять если не во главе, то, по кр[айней] м[ере], наряду с другими передов[ыми] партиями, так как ими глав[ным] обр[азом] подготовлена революция, они принесли неимоверное количество жертв. Почему это не произошло? Пот[ому], [ч]то, во 1-х рознь в их среде, непонимание многими из них момента, а главное неправильное отношение к войне. Опасность для революции со стороны немцев: Вильгельму грозит опасность потерять престол, и он попытается разбить рус[ские] войска.

31. III.

Митинг по пов[оду] рус[ской] рев[олюции] был устр[оен] разн[ыми] группами, по иниц[иативе] Майского, вздумавш[его] наставлять меня, в как[ом] духе говорить. Я не пошел, ч[то], по-видимому, некоторым не понравилось. Этот господин — сомнительной политич[еской] нравственности: будучи «интернац[ионалистом]» сотрудничает в «патриотич[еской]» прессе…

Апрель.

С 1 — по 4-ое здесь проб[ыл] Г. В. [Плеханов] с женой проездом. Только физически сильно изменился — похудел, но все так же остроумен… интересен. Колебался насчет возвращения в Россию ввиду нездоровья], с грустью говорил: «Судьба дала мне хорошую голову, но плохое здоровье» Мечтал о днях в России, жалел, ч[то] не сможет служить как военачальн[ик], собирался влиять на солдат… возмущался взглядом Мартова ч[то] так как война может погубить революцию, то надо, мол, погубить революцию. Завещал мне, на случай гибели от субмаринки, опубликовать это.

7. IV.

Приех[али] в Рос[сию]. Встречи, ликования. Сильные впечатления; огорчения, разочарования.

Три пункта были причиной выступления Волынского батал[ьона]: 1) дайте нам хлеба, 2) не хотим стрелять в народ и 3) ослабление дисциплины (а 28-го они же на поверке пели «Боже царя храни»).

6. V.

Заявившись на конференцию м[еньшеви]ков, я поблагодарил за приглашение так как по теперешнему времени этот акт внимания исключительный известно, что в Исп[олнительный] Ком[итет] С[оциал]-Р[еволюционеров и С[оциал]-Д[емократов] я и Пл[ехан]ов не удостоились [быть избранными], в то время когда Зуробов и др., работавшие с Парвусом, приняты. Затем сообщив о том, ч[то] принадлежу к м[еньшеви]кам с их возникновения года 2 1/2, с начала войны, разошелся с ними, п[отому] ч[то] считаю защиту страны, подвергшейся разгрому, независимо от того, кто явился ее первым виновником, обязанностью, долгом не только всякого соц[иалис]та, но и кажд[ого] порядочного человека. Возможно, что некоторые из вас согласились бы со мною, если бы я изложил им свои взгляды, но здесь для этого не место. Скажу лишь, ч[то] в настоящ[ее] вр[емя] самым важн[ым] является вопрос об оконч[ании] войны. Не только социалист, но кажд[ый] поряд[очный] челов[ек] обязан принять в ней участие. Ваш центр[альный] орган в этом вопр[осе] держится двойствен[ной] позиции. Для меня же это первостепенный] вопрос, и я, один из основат[елей] меньшев[иков], вынужден заявить, что больше не могу считаться в этой организации.

19. VIII.

Мин[истр] финан[сов] Некрасов заявил представи[телям] печати, ч[то] осенью совершенно прекратится ж[елезно]-дор[ожное] движение. Петроград обречен на голод и другие бедствия. Разгрузка невозможна. Будут выдаваться особенные разрешения на выезд. Что же это за Вре[менное] прав[ительство], которое спокойно сообщает обо всем этом и не принимает немедленно самых экстрен[ных] мер! Один ужас впереди!..

25. VIII.

Всеобщая паника, бегство, переполнен[ные] вокз[алы], бесконеч[ные] хвосты у касс. Вера Ивановна [Засулич] тоже считает все пропавшим, но покидать Петрогр[ад] пока считает малодушием.

29. VIII.

Новый переполох: восстание ген. Корнилова. Опасения одних, ч[то] он одержит верх и желания других (кадетов и улицы), чтобы он оказался победителем. Но вскоре выяснилась водевильность этой попытки.

14. IX.

Собралось Демокр[атическое] Совещ[ание], от которого ждали или торжества б[ольшеви]ков или укреплен[ия] коалиции министерств. Ни того ни другого не выйдет, вероятно, поболтают и разойдутся.

8. Х.

Собрался Совет Республики, — новая говорильня. Ни до чего не договорились. Бэ-ки (большевики) ушли.

25. Х.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное