Заплаканная душа

У ненамоленных церквей,
Полукартонных с виду,
Всё чаще вижу я парней
И женщин молодых.
Они приходят ко Христу
С какою ли обидой
Иль их приводит на поклон
Заветный страх и «стих»?

Я тоже к церкви прихожу

В туманный спозаранок,
Чтоб тихо-мирно ощутить
Всю призрачность надежд.
И вновь любуюсь, что не грех,
На грешных прихожанок
И понимаю невпопад
Туманность их одежд.

Во церкви женщины сплошь ряд

Смиренно-авантажны,
Им так привычно увлажнять
Глаза немой тоской…
И только бабушки мои
Невнятно и протяжно
Бормочут вещие слова
Про вечный упокой.

О, не забудьте про меня!

Я тоже душу маю,
А всё «цыганочку» пляшу
На собственной судьбе,
Я лоб не вовремя крещу
И Бога поминаю,
И всё ж по локоть не погряз
В лукавстве и злобе.

Но жизнь повадилась моя

Нырять в мор'oк и сором,
И я, по правде, у неё
Прощенья не просил.
Я наблюдательно бродил
По святочным соборам,
А вот в церквушку заглянуть
Мне не хватает сил…

«Последний снег в моей житухе…»

Последний снег в моей житухе?
Он долетит ли до земли?
Зачем вы, бабки-повитухи,
Меня счастливым нарекли?

Куда ни глянь – сплошное «счастье».

Не просыхает пот со лба.
Одни ненастья за ненастьем,
Одна глумливая журьба.

Дожди дичают вместо снега

И нипочём вселенский страх.
Такая «ласковая нега»!
Такая «оттепель в сердцах»!

Ох, поскорей бы прибаутки

Снег залиндикал на износ,
Пока ему свистит на дудке
Дождём захлюстанный мороз!

«Случилось, как сталось…»

Случилось, как сталось —
Вся жизнь перемолота
И сон не приходит ночной,
Мой крест на груди
Израильского золота
Фальшивой блестит желтизной.
Лишь поутру птицы,
Раскинув объятия,
Летят мне навстречу, летят,
Цветут одуванчики —
В сорном собратии
Они мне дороже стократ.
Вот-вот – и по гнёздам
Завяжутся пташечки,
Лучи окрестят водоём,
И я поспешу
В камышовой рубашечке,
Макая пяты в чернозём…
Очнусь и не верю!
Я в Господа верую,
Ему лишь известен мой путь…
Оглажу ладонью
Рубашечку серую —
Куда мне от боли ступнуть?

«Безрукавные вспучились плёсы…»

Безрукавные вспучились плёсы
Мутноватой бражной волной,
Залились по садам абрикосы
Нестерпимою белизной.

Только ты с душой, как с рубахой,

Зряшно маешься и досель,
Что за шиворот знобко ахает
Капелюжной слюной апрель.

Но без умысла непрестанно

На весну впопыхах не ворчи,
Коль белеют вовсю сметанно
Абрикосы, как куличи.

«На дворе Великая суббота…»