Заплати другому

– Вы? Почему? – Он не ответил, а у Шарлотты внутри все скакнуло и заледенело: она увидела, как прохожий стал перелезать через ограждение. – Не спускайтесь сюда. Я прыгну, говорю вам. Если сюда спуститесь, я прыгну.

– Да не трону я тебя. Просто хочу потолковать об этом.

Мужичок не укладывался в привычный шаблон. В голосе, поведении не чувствовалось ничего, присущего насилию, что она уже приучилась нюхом чуять. И все же полного доверия к нему не было.

У него получилось намного лучше, чем у нее: развернулся, спустился до основания ограждения. Потом свесился и легко спрыгнул на платформу рядом с Шарлоттой, футах в пяти[30]. Ему легко, подумала она, тощий мужичонка. Наверное, и ста двадцати фунтов[31] не потянет.

Должно быть, он заметил, что она паникует. Очень погано. Она считала, что у нее чертовски непроницаемое лицо.

– Эй, послушай, леди. Я спустился сюда не затем, чтобы тебе бедой грозить. Просто подумал, что мы могли бы поговорить. То есть что тебе терять-то? Я стараюсь убедить тебя, что жизнь стоит того, чтобы жить. Если у меня не выйдет удачно – прыгай. Попытка не пытка, верно?

– Как вы узнали, что я собираюсь прыгнуть?

– Что бы еще тебе тут делать посреди ночи? Леди, одна-одинешенька, тут, в Сан-Франциско, посреди ночи? Это, говорю я, самоубийство. Так или иначе.

– Что же вы здесь делали?

– Поджидал, когда кто-нибудь вроде тебя попробует сотворить глупость. Я спал в том парке, вон там. По большей части днем. А ночью сидел, поджидая прыгуна. Сегодня у меня удачная ночь. Прошу прощения. Я не представился. Джерри Бускони.

Он протянул грязную руку. И все ж она пожала ее.

– Шарлотта Ренальди.

Джерри посветлел лицом.

– О-о. Итальянка, эй? Видишь, у нас есть что-то общее.

– Почему вас заботит, если кто-то прыгнет с моста?

– Забавный вопрос. Это же жизнь. Человеческая жизнь.

– Не ваша же.

– Верно, не моя. Господи, до чего ж здесь сегодня красиво, эй? Вправду, ясная ночь.

Шарлотте и в голову не приходило взглянуть, пока он не сказал. И был прав. Кругом красота. Воздух, ясный и чистый после недавних дождей, напоенный запахами, несся мимо, направляясь на юг, открывая множество звезд. Луны хватало, чтобы различить Алькатрас[32]. Огни большого города, сливаясь воедино, сбегали по холму. Луна на воде. Саусалито виднелся на другой стороне темным контуром земляной массы в ночи. Шарлотта взглянула прямо вниз на темную воду, и что-то выползло, как бы из ниоткуда. Громадное что-то прямо внизу под ней, чудовищное по размеру и внезапности. Это напугало, и девушка откинулась назад.

Джерри засмеялся:

– Разве не шибает, когда такое случается? Это одно из них, из норвежских, по-моему. Грузовое судно. Я забыл – голландское. «Валлениус лайнз»[33], по-моему. Большая собачка, эй? Вроде как напугала тебя, враз появившись, будто из ниоткуда.

– Почему вы стараетесь мне помочь? – Спрашивая, она не смотрела на него. Наклонившись вперед, вглядывалась и вглядывалась в палубу чудовищного грузового судна, проходившего внизу. Появилось ощущение, будто платформа до ужаса сузилась.

– Хорошо еще, что ты прямо туда не кинулась. Какого-нибудь палубного матроса сильно бы огорчила.

– Очень смешно.

– Порой надо пошутить. Что еще остается?

– Именно так я и твержу все время. А люди убеждают меня, что я веду себя неподобающе. Мой психотерапевт говорит, что я минимизирую собственную травму.

– Хочешь, пойдем возьмем по чашке кофе и поговорим об этом? Я угощаю.

Шарлотта покачала головой. Судно уже ушло вперед и вдаль, полностью видимое, оставило за собой темную полосу воды прямо под ними.

– Знаете, это самое красивое во всей этой красоте, – произнесла Шарлотта.

– Что?

– Вот эта черная вода. Прямо там, внизу. Очень убаюкивающая тьма.

– А-а, вот тут-то ты теперь и ошибаешься. Только дождись, когда внизу окажешься. Это отвратительная тьма. Очень холодная. Непрощающая. Тебе она ничуть не понравится.

– Это лучше, чем там, где я жила. А вот вам-то откуда знать?

– Эй, я был внизу. Не похож, по-твоему, на такого, кто там был? Считай, говорю, все, что может случиться с человеком плохого, случилось со мной. Моя жизнь – дерьмо.

– Ну, спасибо большое, Джерри. Что спустились сюда убеждать меня, будто жизнь стоит того, чтобы жить.

– Понимаешь, в том-то все и дело. – Он поплотнее укутался от холода в темное ветхое пальто. Лоскут порванной подкладки свисал на джинсы. – Я что хочу сказать? Если моя жизнь стоит того, чтобы жить, тогда твоя должна быть лучше, чем ты думаешь.

– Э, мистер, вы знать ничего не знаете про мою жизнь. Вы представления не имеете, через что я прошла.

– Не имею, это правда. Но предложение все ж остается. Мы идем, берем по чашке кофе, и ты можешь мне про все рассказывать.

Шарлотта не отвечала. Слезы полились, побежали по лицу, слегка щекотя, когда срывались с подбородка. Она уж и не помнила, когда такое случалось. Подалась вперед, давая слезинкам падать в темную воду. Так далеко внизу.