Заплати другому

– Так вы знаете, где тут можно кофе выпить в такой час?

– Черт, а как же. Это же большой город.

– Не знаю, смогу ли взобраться отсюда.

– Да не так это и трудно.

– Я ведь коленку ушибла.

– Я тебе помогу.

Понадобилось время, но в конце концов они снова оказались на бетонном тротуаре моста, хотя без Джерри выбраться у Шарлотты никогда бы не получилось.

Глава 14 Арлин

Она стояла на крыльце возле его двери, уже подняв руку, чтобы постучаться, а сердце билось до того сильно, что даже в ушах отдавало. Арлин не сделала ничего плохого: именно это, слово в слово, она и заехала сказать ему. Отчего ж она так боялась, что он пошлет ее ко всем чертям веселым? Когда же эта катавасия опять пошла не туда? Арлин решила, что она, должно быть, где-то в другом месте была, когда все это без нее случилось.

Она крепко бухнула по входной двери и тут же захотела убежать. Уже даже два шага назад сделала, когда он открыл. На нем были синие треники и простая облегающая белая футболка.

– Арлин.

– Рубен, ты думаешь, что со мной все легко?

– Нет. На самом деле мне с тобой довольно трудно. – Затем он откинулся на дверной косяк и улыбнулся. И она не смогла принять сказанное им за обиду, потому что улыбка была славная, пусть левый уголок рта в ней и не участвовал, а значит, он, должно быть, ее словно поддразнивал.

– Вот те на, вздумал горшок котел сажей корить! Я могу войти на минуточку?

Улыбку будто ветром сдуло.

– А-а. Э-э. У меня беспорядок.

– В твоем доме? Давай серьезней. Ты не из того теста, чтобы жить в беспорядке.

Он приоткрыл дверь чуть пошире, показывая гостиную, всю уставленную стандартными при переездах картонными коробками.

– Я еще не совсем распаковался.

– Ну, знаешь, Рубен! Это еще, черти веселые, не беспорядок. Не твоя ж в том вина, что весь скарб только-только сюда попал, верно?

– Верно, – кивнул он. Ответ его прозвучал все еще неуверенно, но он отступил от двери, давая пройти. – Отчего я должен думать, что с тобой все легко?

– Черти веселые, я не знаю. Я вообще все время не знаю, о чем ты думаешь. Просто хотела убедиться, что ты так не думаешь. – Арлин устроилась на диване.

– А с тобой и впрямь все легко?

– Ну, нет. Я так не считаю. Ну, нет – по моим меркам. То есть с сексом у меня все прекрасно, не в том дело. Но если я с одним, то он и единственный. Рики уже больше года нет, а никого другого у меня все еще нет. Из-за одного этого меня не назовешь распутной. А ты как?

– Нет, меня тоже никак к распутникам не причислишь. Хочешь выпить чего-нибудь? Пива хочешь?

– Черт, хочу вдребезги, но – нет. Я алкоголик на излечении.

– Ой, прости. Глупость сморозил.

– Ты ж не знал.

– Я заметил, что ты никогда не заказываешь спиртного, но не придал этому значения.

– Мы все еще не так-то хорошо знаем друг друга.

А это было еще одно, о чем она приехала сказать.

То, что он держался с ней так замкнуто, что едва ли не чужаком казался, может быть, и было причиной, доведшей до мысли, будто она дешевка.

– У меня есть апельсиновый сок и имбирный эль.

– От имбирного эля не откажусь.

Он пошел за элем, а она сидела, грызя кончик большого пальца, убеждала себя прекратить это занятие, но не могла остановиться. Во всяком случае, к черту он не послал.

Получив от него холодный стакан, спросила:

– Рубен, что я сделала не так? Я без понятия. Что, скажи на милость, плохого в том, чтобы целовать ту сторону твоего лица? Это все ты. Я только как бы, понимаешь, признавала это. Как часть тебя.

Он присел рядом, на самый край дивана, как всегда делал, когда что-то вызывало в нем ощущение неудобства. Вот видите, он не был полным чужаком. Уж это-то она понимала.

– Не уверен, что смогу объяснить.

– Знаешь, что мне Тревор сказал? Он сказал, что ты посоветовал ему не притворяться, будто не замечаешь, потому как это все равно ни чуточки тебя не проведет. И, знаешь, когда он это сказал, все встало на свои места. Я подумала: елки-палки, все эти годы я поступала не так, и у меня хватает уверенности не повторять ту же ошибку снова. Вот я и отнеслась к той стороне лица не как к чему-то, чего не существует. Ты же, вот, удрал, гневно фыркая, и с тех пор я о тебе и слыхом не слыхивала.

– Мне жаль.

– Ой ли? – Она не думала, что он пожалеет, считала, что так или иначе жалеть придется ей, виновной. Так обычно случалось. – А-а. Что ж, проехали. Подумаешь, раз за разом уедаешь мои чувства понемножку!

Рубен чуть-чуть придвинулся и обнял Арлин. Раньше он никогда такого не делал. А ей всегда хотелось, она всегда замечала, как не хватает такой ласки, так почему ж сейчас, когда она ее ощутила, ей сделалось слегка не по себе?

Он тоже не сразу пришел в себя. Так и держал ее целую минуту, отчего Арлин подумала, что того и гляди опять заплачет, а коли заплачет, так он непременно примет ее за какую-нибудь чувствительную дурочку неуравновешенную, которая чуть что – и сразу в слезы.