Заплати другому

Мамуля спала на раскладном диване в гостиной, однако, едва стало слышно, как Арлин перебегает в ванную, как она тут же вышла из укрытия. Ох, уж этот ее радар! Когда Арлин возвращалась обратно через спальню с лицом, с которого вся кровь отлила, там, на кровати Арлин, уже сидела мамуля. Видение в полиэфирном одеянии. И все же Арлин забралась обратно в постель. До того плохо она себя чувствовала.

— Напилась?

— Мамуля, я не пью уже больше года. Тебе это известно.

— Большой праздник вчера вечером. Все это волнение.

— Ты ж сама там была. Сама видела, как я пила яблочный сок.

— Не знаю, чем ты занималась, когда мы спать улеглись.

— Бог мой, мамуля. Ты мне дашь продохнуть когда-нибудь?

— Ладно, ладно, уж и спросить нельзя.

Долгая, звенящая тишина.

«Не попросить ли мамулю, — раздумывала Арлин, — позвонить на работу сообщить, что я заболела? Нет, я уже не девочка. Сама должна это сделать».

— Желудочный грипп?

— Откуда мне, черти веселые, знать, мамуля? Просто проснулась — тошнит.

— Часто случается?

— Сегодня в первый раз почувствовала.

— Просто подумала, может, забеременела?

— И в мыслях не держи!

— Уж и спросить нельзя.

— Мамуля, сделай одолжение. Пойди приготовь Тревору завтрак. Я должна позвонить на работу отпроситься. Мне нужно немного отдохнуть дома.

Когда мать вышла, Арлин облегченно сделала долгий выдох. Если бы мамуля сама не вызвалась сегодня поехать обратно в Редландс, Арлин, возможно, попросила бы ее об этом.

Оставшись одна, она стала засыпать, но дурнота опять пробудила ее. Только она успела забраться в постель, как Тревор пришел поцеловать ее на прощанье. Бабушка изъявила готовность отвезти его в школу на машине.

— Ты теперь слишком большая знаменитость, чтобы ездить на велике?

— Фу, мам. Просто она этого хочет.

— Мы тебе новый велосипед купим — в самом деле, скоро.

Сын присел на краешек кровати, и Арлин пальцами прошлась по его волосам, зачесывая их вбок.

— Тот, что у меня, вполне годится.

— Не-а, ты заслуживаешь лучшего. Просто пошли мне воздушный поцелуй, ладно? Не хочу, чтоб ты заболел.

— Мам, я тебя люблю.

— Я вправду горжусь тобой, Тревор. До того горжусь, что разорваться готова. Помнишь присказку про то, что каждому дается пятнадцать минут славы? Как раз столько времени тебе и дали вчера на передаче, так?

— В школе сегодня настоящая потеха будет. Спорить могу, Мэри Энн Телмин даже не заговорит со мной. — На лице сына заиграла довольная улыбка. — Мам? — произнес он, уже выходя из спальни. — Мне вполне нравится мой велик. Правда-правда. — После чего послал ей воздушный поцелуй.

* * *

Попозже утром она проснулась, чувствуя себя лучше. Так что позвонила на работу и сказала, что днем приедет. Только-то всего времени и могла она пропустить на работе.

Но на следующее утро опять почувствовала себя плохо, только все равно потащилась на работу. Легкий вирус подхватила, решила она, хотя хозяин сказал, что это, может, стресс.

Арлин вообразить была не в силах, что могло бы вызвать у нее стресс, если все в жизни так поразительно хорошо. Все утро она провела, наполовину работая, наполовину терзаясь, стоит ли позвонить Рубену и узнать, успел ли он передачу посмотреть. Как бы мог он ее пропустить? Или, коли на то пошло, как он смог не посмотреть ее вместе с ними?

Когда она вернулась с работы домой, мамуля, наконец-то, уехала. Но оставила у телефона записку, написанную ее прискорбно идеальным почерком.

Звонил тот малый, журналист. Очень ему нужно поговорить с тобой. Намерен прилететь, чтобы увидеться с тобой лично. Что-то там с Тревором связано и какой-то почтой, и еще чем-то, чего я не совсем поняла, только то, что это каким-то боком касается Белого дома. Позвони ему оплаченным звонком, если хочешь. Как только сможешь, так сразу и позвони. Может быть, тебе стоит к врачу сходить? Как бы не язва у тебя. Может быть, она тебе по наследству досталась от твоего папеньки.

Привет. Мамуля.

Арлин сделала глубокий вдох и сняла трубку телефона. Слава Богу, сегодня пятница, так что она может себе позволить еще два дня просыпаться утром, чувствуя себя чертовски плохо, и это не отразится на ее зарплате. Она не считала справедливым звонить Крису так, чтобы он оплачивал ее звонок. От этого она почувствовала бы себя бедной, вроде нищенки. В трубке пять раз прозвенело, потом включился автоответчик.