Заплесневелый хлеб

Еще герою «Налогового инспектора» Силио Транифило «хотелось чувствовать себя с кем-то солидарным, — ощущать, что братские узы связывают его с другими людьми в этом мире». Но это чувство носило у Транифило несколько отвлеченный характер и не спасло его от одиночества. Амитрано тоже чувствует себя одиноким. Однако в отличие от Транифило чувство это не приводит его ни к смирению, ни к признанию собственного бессилия. У Амитрано стремление к солидарности не просто более активно, чем у героя «Налогового инспектора»: оно яснее осознано им, как классовое чувство. Возвращаясь с площади Префектуры в «День обручального кольца», Амитрано думает: «Где взять силы подавить в себе ненависть, когда отвращение и злоба охватывают тебя? Кажется, все на свете вокруг тебя ликует, все против тебя, и ты один из немногих, кому непонятна эта радость, кто мешает ей, кто не участвует в борьбе против „демократическо-плутократическо-масонского“ мира. Чувствуешь себя одиноким, хотя знаешь, что на свете немало людей, имеющих такие же убеждения, как у тебя, людей, которые ежедневно и ежечасно страдают так же, как ты!..»

«Так почему же не смириться? Почему не подчиниться?» Но он тут же говорит себе: «Нет! В Милан!» Амитрано уезжает из Бари потому, что для него там нет работы, но также и потому, что он не сумел найти в Южной Италии той силы, которая смогла бы активно противостоять фашизму. Милан, куда едет Амитрано, является городом, где зародился фашизм, и городом, «где впоследствии происходили наиболее ожесточенные стычки, массовые забастовки». Побывав в Милане, Амитрано увидел там таких людей, которых он тщетно искал на Юге, — «людей, всеми силами противившихся фашизму». Он увидел миланских рабочих, «почувствовал среди них дух солидарности и жажду справедливости, которые всегда владели им». И Амитрано, этот простой труженик Юга, едет в Милан не только в надежде найти там работу, но также и потому, что он внутренне созрел для того, чтобы принять непосредственное участие в борьбе против фашизма, начатой пролетариатом Севера. Именно поэтому простая, печальная и правдиво суровая книга Палумбо заканчивается словами надежды.

Впрочем, «заканчивается» — не совсем точное слово. Роман как бы предполагает продолжение. И это действительно так. Являясь вполне самостоятельным художественным произведением, «Заплесневелый хлеб» в то же время, по замыслу Нино Палумбо, должен стать первой частью большой социально-исторической трилогии о борьбе итальянского народа против фашизма. «События двух других романов, — говорит Палумбо, — продвинутся во времени, В том числе и в „историческом“ времени, вплоть до Сопротивления. Человеческие общественные отношения, связи человека с другими людьми получат в них дальнейшее развитие и будут шире раскрыты».

Хочется надеяться, что Палумбо удастся осуществить этот смелый замысел. Хочется думать, что в последующих романах он уделит больше внимания, чем в «Заплесневелом хлебе», не только раскрытию связей человека с другими людьми, но и раскрытию богатства внутреннего мира человека, борющегося за лучшее будущее для своего народа. Если интересно задуманный роман «Заплесневелый хлеб», к сожалению, кажется иногда монотонным, то не только из-за того, что сюжет его рыхл, и не только потому, что автор его, как уже говорилось, увлекается порой натуралистическими описаниями, ненужными подробностями. Гораздо существеннее, как мне кажется, другое: тот интерес, который вызывает у читателя «Заплесневелого хлеба» человеческая индивидуальность его героев, быстро исчерпывается. Амитрано нравственно сильнее, чем Доменико Кесса и Силио Транифило, но внутренний мир его значительно беднее. Он меньше раскрыт изнутри, чем духовный мир героев предыдущих романов Палумбо, а также его последней повести «Длинные дни».

Можно пожелать, чтобы расширение социально-исторической проблематики сопровождалось в творчестве автора «Заплесневелого хлеба» дальнейшим углублением психологической характеристики персонажей. Тогда смелый замысел Нино Палумбо получит достойное его реалистическое воплощение.

Р. Хлодовский