Запомни будущее

Доусон кивнул, легонько пожал Бетье руку, отвернулся и быстро направился к аэропорту. Внутри него все было напряжено. Завтра к полудню тайна Совета будет раскрыта!

Глав 6. Катастрофа

ДОУСОН ХОРОШО рассчитал свое прибытие. Он не сразу отправился в Вашингтон, а сначала полетел в Нью-Йорк. Город изменился неузнаваемо. Лес небоскребов уступил место возвышающимся изящным шпилям, поднимающимся из лабиринта куполов, кривых и арок. Все сооружения были освещены светом, исходящим из пластиковой структуры самого города.

Однако очертания самого острова не изменились. Доусон узнал Гудзон, Ист-Ривер, реку Гарлем, но теперь их окружали парки, и они больше не были грязными потоками, какие он помнил. К ним протянулись мосты, тонкие арки которых казались слишком легкими, чтобы поддерживать собственный вес. Но огромная прочность современных материалов делала их совершенно безопасными.

Нью-Йорк был буйством цветов. Неизменными оставались лишь традиционные названия. Гринвич-Виллидж, Таймс-сквер, Централ-парк – все это исчезло. Доусон почувствовал ужасное одиночество, пока парил над городом, и на секунду ему безумно захотелось направить самолет вниз и разбиться.

Это желание тут же прошло, и он продолжал кружить, иногда замирая на месте над городом, чтобы рассмотреть что-нибудь в ярком лунном свете. И он снова был поражен утопическим спокойствием этого мира. Хотя бы знал, что это спокойствие лежит лишь на поверхности. А над всем протянулась таинственная тень Совета.

Проходили часы. Доусон приземлил самолет в бывшей долине реки Аллегейни, вышел, попил из ручейка, бегущего в траве. Потом прошелся, чувствуя, как розовая трава нежно гладит его голые лодыжки.

Он остановился, набрал полную горсть земли и чувствовал, как она высыпается между пальцами. Земля не изменилось. Но людей, которые жили на ней, уже не было. Они умерли, обернулись в прах и были забыты. Как забыта была Мэриэнн, и все остальные, кроме него.

Странно, что он уже не мог вспомнить прекрасный Нью-Йорк будущего, который только что видел. Он не мог представить себе его образ. Вместо этого он вспомнил озерцо в Централ-парке, лежащее в сумерках, с окружающими парк небоскребами, и лицо девушки, поднятое к небу, пока она любовалась закатом. Борясь с безнадежной тоской, Доусон упал на траву и уткнулся лицом в руки.

СОЛНЦЕ СТОЯЛО уже высоко, когда Стивен Доусон добрался до Вашингтона. Он посадил самолет на зеленую площадку, которую помнил по прошлому разу, и вышел, глядя на большой каменный куб Капитолия. Лицо его было мрачным и суровым.

Главная проблема заключалась в том, какие вопросы задать Совету. Легко сказать: спросить об окружающей Совет тайне. Но, в конце концов, какая именно тайна? Все неясно и зыбко. Здесь диссонанс, там подозрение, но в целом все выглядит убедительно. Доусон понимал, что ответ может быть очень прост. И это было самым зловещим из всего. Потому что он был совершенно уверен, что в этом мире что-то ужасающе не так.

Навстречу ему вышел уже знакомый проводник.

– Вас не вызывали… А, это вы, Стивен Доусон!

– Передайте Совету, что я прошу аудиенции, – сказал Доусон.

Человек в форме пожал плечами.

– Это беспрецедентно. Исключение было сделано лишь когда вы впервые приехали сюда, Доусон. Но я спрошу. Идемте.

Прошло немного времени, и Доусон оказался перед Советом. Панель закрылась за его спиной.

Здесь ничего не изменилось. Пять мужчин и женщина – Лорена Сан – сидели на низкой скамье, лицом к нему. Доусон невольно почувствовал, как что-то сжалось в его груди, когда увидел личико в форме сердечка и холодные серые глаза.

Выражение лица было таким же бесстрастным.

– Чем мы можем помочь вам, Стивен Доусон? – сказал один из старших мужчин.

– Я бы хотел задать несколько вопросов.

Наступила тишина.

– Мы согласились встретиться с вами по просьбе Лорены Сан, – после продолжительного молчания сказал мужчина. – Но мы служим всему миру, и у нас нет свободного времени. Вы должны быть кратким.

Доусон кивнул, скосив глаза на свой хронометр. Потом поднял взгляд как раз вовремя, чтобы встретиться с глазами Лорены. По его нервам пробежала волна беспокойства. Было что-то зловещее в этой пустой, аскетичной комнате.

– Вам не нужно отвечать, – сказал он. – Я бы на вашем месте не отвечал.

– Почему мы не должны отвечать на ваши вопросы?

– А почему вы должны? Вас что, волнует один человек, когда вы правите всем миром?

– Мы не правим. Мы администрируем. И каждый человек на Земле заслуживает счастья.

Доусон позволил себе пробежать взглядом по ряду жестких, бесстрастных лиц. Затем остановился на лице Фереда.

– Во-первых, вы действительно изменили разум и личность Фереда Йолата?

– Вы имеете в виду, механическими средствами, не так ли? Нет. Ему дали определенные знания, которые не дают обычным людям. Благодаря этим новым знаниям изменилось его отношение к жизни.

– Это правда, – тихо сказал Феред, голос его был совершенно спокойным.