Я сам вижу в себе то, о чем ты мне так часто пишешь. Но может быть, ты сможешь проанализировать прожитые мною годы, — а их было подряд 10–12! — когда я чуждался и боялся всех и почти никому не доверял
…У меня душа высохла и вместе с ней хорошие душевные качества, которых мне раньше хватало. Годы с тобой уже немного исправили меня
.Мой любимый и нежный друг, жена моя родная, в тебе я встретил впервые человека, который мне представляется идеалом в смысле высоких человеческих качеств! Я сделаю все, чтобы восстановить твои нервы, это не пустое обещание, это мне более важно, чем мое благополучие
.Думаю, что причина этого нервного состояния — те злые люди, изверги, которые незаслуженно мучили тебя столько времени! Можешь быть уверена, что я сделаю все, чтобы ты избежала даже мелких неурядиц и постараюсь, чтобы твои нежнейшие ниточки нервов превратились в канатики. И чтобы ты всегда была довольна нашей жизнью
.Целую тебя нежно и много раз
.Считаю часы и дни до нашей встречи!
Твой Мерзавцев»
Кстати, оглядываясь на его судьбу, я иногда спрашиваю себя: а если б не оказался в плену, если б его жизнь сложилась чуточку иначе, не было бы Норильска, он не встретил бы мою маму, и не родилась бы я… Пять лет одного из самых страшных по условиям лагерей, потом ссылка.
14 августа 1954 года
.Здравствуй, моя родная Ленушка!
Вчера вечером получил телеграмму от МВ (от Марии Викторовны. — А.К.), что она в конце концов приехала на отдых
.Погоды у нас испортились и жрать абсолютно нечего. Хорошо, Елена Львовна подкармливает из стола заказов, а то я бы уже промуксился насквозь
.Будем надеяться, что оправдаются слова, сказанные МВ высокой персоной (Очевидно, имеется в виду Хрущев. — А.К.)
.Последние дни прошли спокойно, без новых реабилитаций, но весь просвещенный люд ждёт начала сентября. Я уже писал, что Харитонов сказал тете, чтобы Павел Викторович (брат моей бабушки, жены А.В. Косарева. — А.К.) зашёл числа 10 сентября в Красноярске в милицию, где он и получит паспорт
.Если тетя не нафантазировала, то это прекрасно
.Я думаю, что это именно так, ибо многие получают телеграммы из Москвы с сообщением о таком решении
.На работе у нас все хорошо. Большой привет маме, няне и ее сестре
.Маме еще напишу отдельно
.Целую, твой Мерзон.
Когда я родилась, папе было 42, они уже почти отчаялись, что маме удастся выносить беременность. А она ее не выносила, а вылежала. Лежала семь месяцев, не вставая, после подпольного аборта в Норильске. Вечные каторжане не могли себе позволить заводить детей. К тому же мама еще до меня потеряла двух детей из-за преждевременных родов, последствия этого вынужденного аборта.
Обсуждалось мое будущее, родители решили, что папе разумно поменять имя и фамилию. Другой еврей, возможно, и не стал бы этого делать. Как оставались при своих фамилиях и гордо несли свое еврейство тысячи соплеменников моего отца. Но в 1973 году Залман Давидович Мерзон стал Петром Давыдовичем Косаревым. Он считал, что это необходимо в стране, где процветал антисемитизм, для моей анкеты, для меня.
Таким его знали и запомнили после освобождения, после Таймыра, в Москве.