Читаем Запомните нас живыми полностью

Запомните нас живыми

Борис Александрович Подопригора , Борис Подопригора

Адидас

На столе два телефона. Оба заняты.

– Медленнее говори, медленнее.– Когда?– 12.30?– Где?– Фугас?.. КамАЗ?..– Имя? Кто подорвался?– Младший сержант? По буквам!– Гуськов? А старший?– Старший лейтенант Новиков?– По Гуськову данные есть?– Откуда призывался?– Родители?– Из детского дома?– Что-что замполит сказал?– …нашли голову и плечи с рукой?– Давай по старшему.– Жить будет?– Понятно.– Семья? Женат?..– Сын с 88-го?..– Ладно, передай замполиту, пусть доложит подробно. До семнадцати.

– У-ав. Это я.– Вовчи, не груби. Обижусь.– Ну, что, взял?– Травка? Ее здесь море.– По 800?!– А какой у вас курс?– …обалдел!– Ну, это кабул-подвал…– А что я просила, нашел?– Тянущиеся?– Ну, зачем мне тянущиеся?– А на щиколотке змейка?– Тогда ладно.– А что еще?– «Адидас»?– И, небось, верх не пристегивается.– Ну, на фига мне «Адидас»?– Можешь жене подарить.– А «седой граф» был?– Мне только музыкальный.– И проверь, чтоб разбитых не было.Посмотри каждую чашечку…Ну, ладушки. Я тебе еще в пять часов позвоню.

…и куда ни посмотришь —лакированные плечики с золотым трилистником «Адидас».На них солдатские гимнастерки. Старого покроя.Последний земной наряд.Иногда кладут прямо на мертвую грудь.Деревянные нары.На них – спящие, ботинки зашнурованы, в носках, босиком, спящие, спящие.Цинком плачут паяльные лампы.Эх, Адидас, Адидас!

Шиндандский госпиталь, ноябрь 1988 г.

Афганский разговор

Распаленный после бани подполковник стряхивает крошки с разостланной газеты. И, как будто споря с кем-то, убежденно восклицает: «Нет, наш солдат – самый лучший…»

– Тебя как зовут?

– Миша.

– Миша, расскажи, как это было.

– Ну, мы не знали, что это духи.

– Как это?

– Они баранов пасли. Часто проходили. Мы думали, что вернулись.

– А когда вы поняли, что это духи?

– Они стрелять начали. Из пулемета.

– Так сразу?

– Они сначала просто прошли. Потом вернулись.

– А сколько их было?

– Сначала четыре. Остальные потом начали.

– Начальник заставы сразу погиб?

– Да, он от сигналок шел.

– А кто еще?

– Алиев. Он из шестой роты. Прямо в рот попало. Он так и не закрылся. Зубы выбило и язык.

– Ну, и что вы сделали?

– Младший сержант Сигиздинов к рации побежал.

– Он кто?

– Замкомвзвода.

– Ну, и что было дальше?

– Он сказал, что разбило. Ее вытащили, когда пол делали.

– И что было потом?

– Он сказал, что духи и чтоб автоматы… А кто на постах стоял, сами начали. Потом все – за мешки. Младший сержант Сигиздинов сказал, чтобы цинки открывали…

– Ты где был в это время?

– Штангу делали. Потом автомат взял и в укрытие. Для БМП. Там… ну, как по боевому расчету. Там ниша и ящик.

– Ты первый раз стрелял по духам?

– Нет, первый раз, – когда выводили.

– Попадал?

– Сначала просто стрелял, потом целился.

– Ну и как?

– Не знаю, ведь из пулемета тоже…

– А по времени – когда это случилось?

– Днем. Должны были продукты привезти. В двенадцать часов.

– Так что, у вас ничего не оставалось?

– Нет, только мясо кончилось. Было еще, когда бараны на минах подорвались, нам духи на бакшиш дали. Лейтенант Гусейнов его с Газеевым в полк отправили. У него четырнадцатого – день рождения. Был. Ну, был бы.

– А что оставалось?

– Крупа была. Рис. Галеты. Много еще было.

– А вода?

– Сначала была, камеру после… Ну, когда из гранатомета.

– Жарко было? Сколько градусов?

– Да. Градусов тридцать, может, сорок. Нет, тридцать.

– А патронов много было? Боеприпасов?

– Сначала много. А потом, уже вечером…

– Сколько вас было в начале?

– Четырнадцать.

– А … когда бэтээры пришли?

– Девять с ранеными.