Заповедь

У сакли Кайтазовых выстроилось множество арб и бричек. Возле лошадей хлопотали подростки. В доме все двери и окна были открыты настежь. Во дворе танцевала молодежь. Асланбеку обрадовались, прервали танцы, и аульчане, и приезжие гости почтительно приветствовали его, окружив, повели в сад, где были расставлены столы от забора до забора. Ждали только старшего, чтобы начать пир. Асланбек попытался отклониться от чести быть тамадой на свадьбе. Но стол всегда возглавляет старший по возрасту, и занять свое место ему пришлось. Теперь начались споры, кому сесть рядом со старшим. Каждый уступал место другому. Усадили всех, строго руководствуясь возрастом. Исключение сделали для Дзамболата, которому предложили место среди седобородых, ибо он был гость.

— Стол без хозяина дома — не стол, — объявил Асланбек и заставил Дзабо сесть по левую руку от себя. — Ты свое дело для свадьбы сделал: дал жениха, а все остальные заботы пусть лягут на твоих домочадцев!

Свадьба в горах всегда красочна, многолюдна и справляется с точным соблюдением вековых народных традиций. Каждому гостю свое место. Нет его только у жениха. Поговорка «Без меня меня женили» как нельзя лучше подходит к положению виновника торжества: он не имеет права присутствовать на собственной свадьбе и скрывается где-нибудь у соседей.

Появилась новая группа гостей. Стариков тотчас же повели к столу. Молодежь направили к кругу танцующих, напутствуя: «Идите веселитесь!» Парни стояли по одну сторону круга, девушки — по другую.

Всеобщее внимание привлекли стоящие несколько особняком братья Гагаевы. Мурата так и подмывало выскочить в круг, тем более что в толпе горянок он заметил Зарему, у которой сегодня были на редкость задорные, искрящиеся весельем глаза. Но гостям не положено напрашиваться на танец, и Мурат выжидал... Батырбек и Таймураз, вооруженные до зубов, оба в праздничном одеянии, приблизились к кругу. Таймураз стянул со спины винтовку, отдал ее Мурату, равнодушно бросил:

— Размяться, что ли?

Батырбек властно кивнул ему на круг:

— Покажи, как надо танцевать, брат!

Джигит поправил на себе шапку, провел руками по поясу, разглаживая черкеску, задорно крикнул:

— Мужчина, в жилах которого горячая кровь, не нуждается в уговорах! — и посмотрел в сторону девушек. — Нашлась бы достойная!

Зарема, не сводя с него глаз, восторженно шепнула стоящим рядом Таире и Мадине:

— Сейчас вы увидите! Убедитесь! Он покажет, как надо танецевать!

— Эй, где музыка? — рассердился Таймураз.

Это был поединок танцора и гармонистки. Ладный, ловкий Таймураз, с легкостью соблюдая рисунок танца, с каждым мгновением ускорял темп. Пальцы гармонистки метались по клавишам, на лбу от напряжения выступили капельки пота. А Таймураз несся птицей по кругу.

— Кого он выберет? Кого он выберет?! — шептала Зарема.

Мурат поглядывал на нее с умилением. Все в ней ему нравилось: и эта девичья непосредственность, и оживленность... Мурат опять был полон предчувствия близкого счастья, точно не было разговора-предупреждения Дахцыко. И не догадывался он, что началом всех его бед послужит именно этот танец, которым он любовался...

Точно застигнутый ударом молнии, Таймураз вдруг замер перед девушками, замер в красивой позе, на носках, вытянув свою ладную фигуру. И тут же опустился на каблуки, прижал руку к груди, приглашая на танец девушку.

На миг Зареме показалось, что он остановился перед ней. Она уже была готова выпрыгнуть в круг, но вовремя заметила, что его глаза смотрят не на нее.

— Мадина! — ахнула в восторге Зарема и горячо зашептала сестре: — Тебя, он тебя выбрал! Он хочет с тобой танцевать!!!

Да, Таймураз стоял перед Мадиной, он ее просил выйти в круг. Вот он какой, Таймураз: выбирает самых достойных! Но Мадина! Что делает ее сестра?! Она, зардевшись от всеобщего внимания, попятилась назад, стремясь спрятаться за спинами подруг.

— Куда ты? — поразилась Зарема. — Он приглашает тебя! Тебя!

Таймураз усмехнулся. Девушка то ли скромничает, то ли набивает себе цену. Ну что ж... Он молодцевато прыгнул в сторону, вскочил на носки и под восторженный гул парней прошелся по кругу, заставив гармонистку еще ускорить темп. И опять замер перед Мадиной. Не удержи сестру Зарема, не вцепись изо всех сил в ее рукав, девушка скрылась бы в толпе. Зарема отчаянно удерживала ее, шепча, уговаривала:

— Иди же, Мадина! Иди! Как упрашивает!

— Отступать поздно, Таймураз! — весело закричал Мурат. — Честь бедняка в его хлебосольстве, честь танцора — в согласии приглашаемой девушки.

У Таймураза от удивления и гнева сузились глаза. Как?! Он выделил эту девчонку из всех. Он, Таймураз Тотикоев, приглашает ее танцевать! А она изволит капризничать?! Поступить так с собой могут позволить другие, но только не он, не Таймураз Тотикоев! Да девушки за честь считают станцевать с ним... А эта!

— Не пойдет! — услышал Таймураз злорадный голос Заура Кетоева. — Другую проси.