Заповедная тропа

— Что случилось? — прошептала я, боясь, что звук моего голоса спровоцирует ее истерику.

Птица посмотрела на меня долгим нечитаемым взглядом, а потом аккуратно приподняла крылья, приглашая заглянуть в гнездо.

По моей спине пронесся табун ледяных мурашек. Я уже понимала, что яиц там нет, однако все-таки заглянула. И обмерла.

Яиц в гнезде действительно не было. Вместо них в искорках желтоватого пуха лежали четверо крошечных птенцов — три девочки и один смешной всклокоченный мальчишка.

— Вылупились!.. — ахнула я.

Взгляд Огневушки стал ликующим. Если бы она могла смеяться, наверное, хохотала бы от счастья во все горло. Убедившись, что я полюбовалась на ее наследников, жар-птица вновь накрыла малышей перьями, а в мою голову хлынул поток ее восторженных отрывочных мыслей.

Молодая мать находилась в не меньшем шоке, чем я. Она ждала появления птенцов не раньше середины грядущей недели, а потому, почувствовав, как зашевелились яйца, чрезвычайно удивилась. Дети избавились от скорлупы почти одновременно — первым ее пробил мальчонка, а сестры присоединились к нему примерно через три-четыре минуты. Они были такими маленькими и беспомощными, так тоненько и жалобно пищали, что птица сначала перепугалась, а потом укутала их в собственные перья и принялась греть. Огневушка боялась пошевелиться, чтобы случайно не побеспокоить птенцов, однако время от времени опускала голову и внимательно их разглядывала, потому как ни разу еще не встречала более прекрасных и совершенных созданий…

Она «говорила» и «говорила», а я ласково гладила ее по золотым перьям и беззвучно ревела — от щемящей радости и осознания того, какой немыслимый груз проблем и переживаний свалился, наконец, с моих плеч.

Теперь-то уж птенцам ничто не угрожает. Три дня мать будет питать малышей своим огнем, после чего их можно будет кормить злаками и фруктами и оставлять на несколько часов без присмотра — они станут достаточно крепкими, чтобы греть себя самостоятельно. Сторожить малышей уже не обязательно — хищники к ним не подойдут, а браконьерам они без надобности. Золотыми перьями цыплята обрастут только к весне, а сейчас это просто маленькие птички, которые нуждаются в тепле и заботе.

Ночь, как и планировала, я провела рядом с гнездом — хотела убедиться, что с огненным семейством все будет хорошо. Кроме того, у меня оставалась надежда пообщаться с таинственным грабителем, ведь о том, что птенцы вылупились раньше срока, знали только Огневушка и я. Снимать магический купол тоже не торопилась — дополнительная защита жар-птицам не помешает, да и вору сообщать раньше времени о том, что золотых яиц больше нет, тоже не стоило.

Грабитель же, как и всегда, проявил терпение и осторожность — до самого рассвета наш покой нарушал только ветер, шумевший в кронах деревьев. Впрочем, пару раз мне казалось, будто я слышу чьи-то шаги и отрывистое дыхание. Однако я списала это на разыгравшееся воображение — услышать за куполом столь тихие звуки было попросту невозможно.

Утром я возвратилась домой выжатая, как лимон. Усталость, копившаяся последние месяцы, в момент накрыла меня с головой. Поэтому, добравшись до поселка, я отправила директору сообщение о том, что жар-птиц в заповеднике стало больше, упала на кровать и уснула крепким спокойным сном.

ГЛАВА 6

Известие о пополнении огненного семейства оказалось в воскресенье новостью дня. Стоило оклематься после ночных бдений, как на меня обрушился такой шквал поздравлений, будто счастливой матерью четверых детей стала не Огневушка, а я. Коллеги звонили мне на «рацию» и мобильный, заглядывали в гости. Самые сентиментальные, такие как Глеб Дубравин, кидались обниматься прямо на улице. Алена же и вовсе попросила при случае сделать для нее фотографию новорожденных цыплят, справедливо рассудив, что вживую огненный молодняк увидит не скоро.

В лес в этот день я заглянула всего на полчаса — принесла жар-птице побольше воды и пшеницы. Ей предстояло безотрывно греть малышей еще два дня, а уж потом она себе пищу будет добывать сама.

Огневушка, ворковавшая над детьми, внимания на меня почти не обратила, а потому, положив угощение и убедившись, что на поляне все живы и здоровы, я вернулась обратно в поселок — отдыхать.

На следующее утро сразу отправилась в горы. Накануне вечером мне позвонил Соколов и сообщил, что в понедельник доставит гостя на опушку леса, расположенного у подножия Змеиного хребта. Время Слава не уточнил, поэтому я отправилась туда пораньше, дабы убедиться, что ничего странного и необычного Иван в моих владениях не увидит.

Изначально я собиралась отвести его по широкой утоптанной тропе на вершину одной из местных гор, самой низенькой и пологой из всех. С нее открывался отличный вид на заповедник — для туристов самое то. Однако теперь решила немного расширить экскурсию и спуститься вместе с ним в уютную долину, из которой можно было незаметно открыть телепорт к Зеркальной горе.