Заповедная тропа

По горе мы гуляли больше часа. Добравшись до склона, долго смотрели на раскинувшееся под ногами море желто-зеленых древесных крон с голубоватыми вкраплениями озер. Потом поднялись на вершину и снова любовались открывшимся великолепием, только теперь это было не море, а огромное лоскутное одеяло с заплатками полян и полей и извилистыми швами полноводных рек.

После нашего короткого разговора Царев заметно расслабился и с живым интересом разглядывал открывшиеся ему красоты. Я же, наоборот, напряглась.

Похоже, настала моя очередь ловить Ярового в темном переулке. У него, я извиняюсь, обострилось слабоумие? Или появились навязчивые идеи? Какого черта он так беспардонно ведет себя с малознакомым человеком и так нагло лезет в мою жизнь?! И в курсе ли его странного поведения Алена? Надо уточнить. Правда, есть опасность, что после такого разговора мы с Виталиком разругаемся уже навсегда.

— Я вижу вдалеке скалы, — вдруг сказал Иван. — Высокие, пронзающие облака. К ним мы тоже пойдем?

— Без специального снаряжения в тех местах делать нечего, — ответила ему. — Поэтому — нет. Однако в их сторону мы все-таки прогуляемся. Помнишь, я говорила про водопад? Он омывает самую ближнюю гору этой гряды. Ты непременно должен его увидеть.

В долину мы спустились, когда время приблизилось к полудню. она была небольшой — узкое и вытянутое, это место больше напоминало перевал, ведущий к другой, более крутой части массива Змеиного хребта.

— В этот раз я захватил с собой еду, — сказал мне Царев. — Сегодня солнечно и тепло. Можно устроить пикник. Как считаешь?

Мы устроились чуть в стороне от тропы. Иван вынул из своего рюкзака странную конструкцию, которая после несложных манипуляций превратилась в маленький складной стульчик, и усадил на нее меня. Сам же устроился прямо на рюкзаке, достав из него еще и термос с чаем и два контейнера с бутербродами, сыром и колбасой. В моем ранце съедобного было меньше: бутылочка с водой, печенье, пакетик с домашними сухариками и два куриных яйца, сваренных вкрутую. Все это мы сложили в общую кучу и умяли меньше, чем за пятнадцать минут.

Пока мы ели, Иван увлеченно рассказывал какую-то забавную чепуху. Я слушала, смеялась и думала о том, что горы и долины Цареву действительно не нужны. Вот с Сорокиным у меня на прошлой неделе действительно была деловая прогулка, а с Иваном — очередное свидание, только на свежем воздухе и в рабочее время.

Как интересно все-таки возникает между людьми симпатия. Несколько дней назад вы друг о друге слыхом не слыхивали, а теперь греетесь вместе на солнышке, едите бутерброды — по два с половиной на брата — обсуждаете какую-то ерунду и чувствуете себя при этом так, будто знакомы даже не с детства, а с момента зарождения Вселенной.

Между тем, продет еще немного времени, он уедет и все забудет — и солнечный день, и желто-зеленый лес, и горную долину. И меня. Если же когда-нибудь мы случайно встретимся на улице или в коридорах министерства, он пройдет мимо и не обратит на меня внимание. Министерские стиратели — специалисты серьезные, так уберут ненужные воспоминания, что от них и тени не останется.

А жаль. Очень-очень жаль.

— Ну, где, говоришь твой прекрасный водопад? — спросил Иван, убирая в рюкзак стул и пустую посуду.

— Там, — я махнула рукой вперед. — Видишь дорогу между двумя горами? Она ведет прямо к нему.

— Чудно, — кивнул Царев. — Тогда идем?

Мы собрали последние вещи и двинулись к горам.

— С этим водопадом связно интересное поверье, — говорила я по пути. — Его вода не падает с горы, а струится по ней, а потому кажется, что камни покрыты тонким стеклом. Из-за этого гору называют Зеркальной. Люди, которые жили здесь много лет назад, считали, будто тот, кто посмотрит в эту воду, увидит свою сущность.

— Что значит — сущность? — удивился мой спутник. — Душу? Бестелесную субстанцию?

— Не бестелесную, истинную. Ту, которая определяет предназначение человека. Главные черты его характера. Суть его жизни.

— Как-то это расплывчато и туманно, — усмехнулся Иван. — Человек — существо многогранное. Как можно определить его сущность, если он всегда разный? Добрый, и сердитый, и жалостливый, и равнодушный, ласковый и жесткий. Причем, одновременно, в зависимости от конкретной ситуации. В характере же его не может быть главных или не главных черт, они главные все. Именно их совокупность делает нас теми, кто мы есть. Что же до предназначения — о да, мне хотелось бы его увидеть. Главное, чтобы я смог правильно истолковать то, что увижу.

Ну, это вряд ли. Чары Зеркальной горы открываются только чародеям, поэтому для вас, Иван Андреевич, это будет просто каменная стена со стекающей с нее водой, и разглядите вы в ней лишь свое отражение. Зато я увижу чуть больше. Согласна, всякий человек многогранен. Однако ж рассматривать все эти грани мне не нужно, мне требуется понять — кто ты есть. И я это пойму.

Через портал я провела Ивана без проблем. Дождавшись, когда ему пришлось прикрыть из-за слепящего солнца глаза, создала воронку телепорта и, заботливо взяв мужчину под локоть, провела сквозь ее сверкающее марево.