Заповедник для академиков

Приехали два чина с петлицами капитанов госбезопасности. С ними штатские жуликоватого вида, какой бывает у лекторов по марксизму-ленинизму. Алмазов сказал, представляя штатских:

– Эти товарищи из нашего медицинского института. Ученые-гигиенисты. Я правильно говорю?

– Правильно, – ответил за гигиенистов один из капитанов.

– А других наших товарищей не представляю, – сказал Алмазов.

Те щелкнули каблуками, признавая таким образом право Мати на существование.

Жулик, что был потолще и лысый, развернул план полигона. Оказывается, он был введен в курс дела. Матя с удивлением поглядел на Алмазова – тот кивнул, подтверждая этим свое решение.

Лысый жулик прикрепил план к стене заранее заготовленными в пухлом кулачке кнопками, а второй жулик, курчавый, начал читать диспозицию, показывая указкой, где решено расположить клетки с дикими животными и домашним скотом, какие будут привезены растения и даже микроорганизмы. Мате стало скучно, он отвлекся, но тут услышал слово «слон».

– Вот именно, слон, – повторил жулик, встретившись с удивленным взглядом Мати. – У нас достигнута договоренность с Свердловским зоопарком, который как раз намерен проводить списание ряда животных по возрасту и болезням. Мы поговорили с товарищами. Они согласились. Сейчас мы готовим зверей к доставке.

– Какого черта вам понадобился слон? – удивился Алмазов.

– В соответствии с научным заданием, – смело парировал лысый жулик. – Нам было приказано охватить испытаниями максимально возможный круг живых существ.

– А это даже интересно, – сказал Матя.

– Ты не понимаешь, – огрызнулся Алмазов. – Ведь слона сюда волочить надо, ему нужны охрана, люди, жратва, тонны бананов, мы где это все достанем?

– Ну уж это преувеличение! – обиделся за слона один из капитанов. – Слоны картошку едят, морковь и капусту. Нормально питаются.

– Обойдемся без слона, – отрезал Алмазов.

– Но мы везем и других животных.

– Других везите, – отмахнулся Алмазов, – каких хотите везите, но чтобы без слонов.

Матя подумал, что наверняка они притащат тигра, жалко тигра, убьют ведь.

А жулик тем временем продолжал твердить о трудностях с обогревом воды, из-за чего не удалось выполнить задание по рыбам и земноводным.

– Хорошо! – рявкнул Баскаев. – Закругляйтесь. Как насчет человеческого материала?

Матя насторожился.

– Здесь уполномочен я, – сказал один из капитанов – человек без лица, не запомнишь, даже прожив год в одной комнате. – Принято решение о привлечении к опыту семидесяти человек разного возраста и обоего пола, преимущественно мужского.

– Женского зачем? – спросил Баскаев.

– У них другие реакции, – сказал толстый жулик. – Совсем другая физиология. Очень полезно для сравнения.

– И как их будете размещать? – спросил Алмазов.

– Мы предполагаем воспользоваться вашим советом, – сказал капитан, преданно глядя на Алмазова. – Мы создаем из материала временные семейные единицы, чтобы расселить их по основным строениям города.

«Господи, – понял Матя, – они собираются убивать людей! Этого еще не хватало!»

– Погодите, погодите! – Матя отложил карандаш. – Зачем вам люди?

– А кто, вы думаете, в городах живет? – Баскаев был явно готов к такому вопросу. – Мыши, да?

– Мыши и морские свинки предусмотрены, – поспешил вставить курчавый жулик. – О них мы доложим ниже.

– Спасибо, уже доложили, – сказал Матя. Он поднялся. – Я протестую против включения живых людей в число подопытных животных.

Оба капитана и жулики смотрели на Матю обалдело. Словно он оскорбил их дурными словами.

– Товарищ Шавло, – произнес Алмазов. – Вы, видимо, забыли, что мы здесь собрались не шутки шутить. Идет речь о создании особого оружия, необходимого социалистической родине. Вы забыли об этом?

Матя отвернулся. Он уже был свидетелем эмоциональных спектаклей Алмазова. Они исполнялись не для него и не для Баскаева, которые знали Алмазова как облупленного, их должны были с содроганием выслушивать случайные зрители. И нести слухи о железном характере комиссара во все концы страны.

– Мне все равно, какое у нас оружие! – тоже закричал Шавло. – Не вы этих людей рожали, и не вам их убивать! Я не намерен участвовать в преступлении.

– Значит, вы намекаете на то, что я преступник? – спросил Алмазов.

– Не намекает, он так говорит, – подсказал Баскаев.

– Я только говорю, что не позволю ставить под угрозу жизнь людей, тем более женщин.

– А ну-ка, капитан, – произнес Алмазов, указуя пальцем на одного из командиров, – откройте глаза нашему профессору на то, кому он сочувствует и кого он называет людьми и даже женщинами. Давайте читайте!

Капитан тут же вытащил из портфеля аккуратно сложенные листы бумаги, и Матя с фатальным ужасом понял, что вся эта сцена с первого до последнего слова была предугадана Алмазовым и сыграна им. Вплоть до жеста капитана, доставшего списки.

– Подряд читать? – спросил капитан.

– Да, покажите нам, кому мы должны сочувствовать.

– Арский Наум Соломонович, – прочел капитан. – Приговорен к высшей мере наказания за участие в террористическом акте против детского дома в городе Туле, в результате которого погибло шестеро детей и около двадцати было искалечено…