Заповедник, где обитает смерть

– Сижу я будто за рулем своего «БМВ», никуда не еду. За окном – лес, снег, дорога пустая. Вдруг слышу: звяк, звяк – монетки посыпались с моего сиденья: наверное, из карманов выпали. Хочу наклониться и не могу, словно ремнем безопасности пристегнут. Пытаюсь отстегнуться, а ремня нет, и пошевелиться уже не могу, только головой кручу по сторонам. Треск какой-то надо мной, голову поднял, смотрю: обшивка наверху разбухла и все больше и больше надувается. И трещит. Трещинка сначала маленькая, а потом расползлась, и оттуда деньги посыпались, много денег. Банкноты россыпью и пачками. И монеты тоже высыпаются. Продолжают падать сверху, уже ноги мои по колено в купюрах, потом я уже по пояс. Так страшно мне, хочу позвать на помощь, но не кричу, потому что люди прибегут и мои кровные прикарманят. И не то чтобы пошевелиться, вздохнуть уже не могу. Какой-то автомобиль медленно проехал мимо; притормозил чуть, и я вижу, что за рулем Эмма. Помахала мне рукой и дальше покатила. Дорога впереди прямая: ее машинка все меньше становится, и сразу темнеть стало резко – сумерки, ранний вечер и ночь свалились в одно мгновение. Звезды и холод. Ужас! Проснулся, дрожу весь от страха, руками пошевелил – жив, вскочил и полез под кровать деньги искать, а их нет. Обидно, ведь только что столько пачек было. Не нашел, только две гильзы от мелкашки со скрепками из тех, что у нас на гирлянде висели, и еще такая разноцветная штучка, типа тесемочки, ну которой биатлонистки… Кхе, кхе. Ну, в общем, лыжницы волосы перехватывают.

Филатов заглянул в глаза Волошина и не увидел там ничего: ни удивления, ни радости.

– Вот такой странный сон, – закончил свой рассказ Иван. – К чему, интересно?

Никто ему ничего не ответил, да и что можно было сказать, если бы каждый сон был вещим, то лучше было б совсем не спать – что хорошего в жизни, когда знаешь ее наперед.

– Я проверила все дорогие питерские гостиницы, – произнесла вдруг Вера, – вчера в «Невский палас» вселились четверо бизнесменов из Италии. Вот, посмотрите.

Филатов, не слушая, уставился в окно:

– Эмма идет, – обрадовался он.

И побежал встречать. В прихожей он долго восторгался сообразительностью гостьи, которая догадалась прийти к ним и развеять скуку:

– Вы, как луч света…

Волошин высунулся в коридор из вежливости, чтобы поздороваться только, но Эмма проскочила в кабинет, подошла к Вере и посмотрела через ее плечо на монитор. Вера тут же свернула изображение.

– Добрый день, Верочка. Эти изверги в такой день заставляют вас работать?

За окном сияло солнце и сверкал снег, а с далекого холма съезжали маленькие фигурки лыжников. Эмма раздвинула шторы пошире, и комната сразу наполнилась светом.

– Какая погода замечательная, – восхитилась Эмма и помахала рукой перед лицом Ивана, напряженно смотрящего на нее. – Хватит сидеть взаперти, господа! Пойдем-ка лучше на лыжах покатаемся с горочек!

– Да, – тут же поддержал ее Иван.

Он обрадовался было, но тут же вспомнил, какая это мука – ходить, проваливаясь одной ногой в сугробы, и вздохнул:

– Лично я бы с радостью – дела не пускают.

После чего долго распространялся о том, как хорошо быть художником и переносить на полотно такие вот ясные дни – люди бы смотрели и радовались. Но талант живописца дается не каждому, зато писать все умеют, и потому он, может, когда-нибудь попробует свои силы на писательском поприще.