Заповедное дело Россиию Теория, практика, история

Мы летим вдоль русла Логаты, срезая ее извилистые петли. Река становится шире, и почти у каждого поворота от берега отплывают стаи гусей или казарок. Птицы тесно прижимаются друг к другу, сверху кажется, будто по воде плывет светлый островок, оставляя характерный водяной след… Здесь берега более круты, появляются прибрежные яры и обрывы, вся местность становится холмистой, пересеченной. На прибрежных буграх видны свежие выбросы у песцовых нор. Вот и хозяин одной из них удирает, вытянув длинный, по-летнему тонкий хвост. От его зимней красоты не осталось и следа, весь он худой и грязно-бурый…

Внезапно самолет делает крутой вираж, пересекая путь уходящему на махах волку. Все в самолете сразу оживились, слышны восклицания, кто-то даже начинает искать ружье, но не наше сейчас дело гоняться за волками. Довольно и без нас таких энтузиастов.

Длинный ряд цифр ложится в дневник – непрерывно отмечаю встречи гусиных стай на реке. Но вот и устье Малой Логаты, где я предварительно намечаю окончание будущего маршрута. Место приметное: ниже по течению тянутся мощные береговые уступы-яры, отвесно спадающие к реке. Самолет разворачивается над ними, спугнув пару белых сов, и берет курс к долине Верхней Таймыры, приходится сокращать намеченный путь; для того чтобы облететь проектируемый заповедник по всем его границам, нам не хватит горючего.

Справа появляется озеро Сырута-Турку, одно из самых крупных на Восточном Таймыре (не считая, разумеется, самого Таймырского озера). Вблизи него много оленей, видим стада до тридцати-сорока голов. Чаще всего заметны самцы с большими рогами, у некоторых еще только мелкие «шпильки». Очевидно, из-за холодного лета и отсутствия гнуса в тундре часть оленьих стад задержалась на правобережье Верхней Таймыры и не пошла дальше на север.

Чем ближе продвигается самолет к северу, фон тундры становится все более бурым, постепенно слабеют и блекнут не только зеленые, но даже желтые тона, зато белые пятна нерастаявших снежников и льда на озерах мелькают все чаще. Наконец среди красновато-бурой тундры появляется мутная свинцовая полоса. Это и есть Верхняя Таймыра – главная река восточной части полуострова. Ее берега из мелкой черной гальки совершенно пологи и кажутся безжизненными; очень редко встречаются стаи гусей, нет казарок, даже чайки и поморники почти исчезли. Какое различие с оживленной, насыщенной жизнью Логатой – точно мы пересекли какой-то невидимый рубеж. Но это так и есть, потому что где-то по водоразделу проходит граница между субарктическими мохово-лишайниковыми тундрами и обедненной арктической тундрой.

Теперь самолет летит по левому берегу Верхней Таймыры вдоль отрогов гор Бырранга, самого северного нашего кряжа (если не считать гористых островов), который пока что доводится видеть сравнительно немногим. Когда-то этот хребет служил пределом проникновения человека на север Таймыра. «Камни там так остры, – говорил Миддендорфу один из его проводников, – что наша обувь изнашивается в один день. Оттого там не растет и мох для нашего скота, там голая, мерзлая земля». Тундровые участки вдоль реки чередуются с настоящими щебнистыми арктическими пустынями. На пологих склонах совсем нет растительности, фон ландшафта становится уже не бурым, а серым и местами черным, только еще отчетливей выделяются многочисленные пятна снежников. Вокруг неземные, космические краски. Я невольно вспоминаю гренландские полотна Рокуэлла Кента, но и они гораздо ярче и живее по сравнению с этими пейзажами. Такова настоящая «Таймурия», как называли когда-то эту землю иностранные ученые.

Оставляя слева протянувшееся среди гор узкое и длинное озеро Левинсона-Лессинга, названное в честь известного геолога, мы выходим к бухте Ледяной – это уже один из заливов Таймырского озера. Вокруг мрачные серые горы, а ведь именно на этом участке нам необходимо уточнить границу будущего заповедника с учетом замечаний геологов. Для нас очень важно, чтобы в пределах заповедника были представлены не только тундровые, но и горно-арктические ландшафты, которых совершенно нет в бассейне Пясины…

Вот перед нами и долгожданное Таймырское озеро во всем своем величии. Почти все оно, кроме истоков Нижней Таймыры, сплошь забито льдом. Огромное ледяное поле продвигается на запад к открытой воде. В такие холодные годы лед на озере держится почти все лето. Это уже настоящая Арктика. Местность напоминает иллюстрации к фантастическим романам, поражая глаз суровостью и четкостью линий. Вот мыс Саблера – очень важная точка для описания границы заповедника. Видна вся бухта Нестора Кулика и уходящая черным ущельем на север долина Нижней Таймыры.

Впереди бухта Ожидания, где находится та самая полярная станция, которая так долго «не давала» нам погоды. От восточной оконечности бухты замысловатым полумесяцем выдается узкая щебнистая коса, куда могут при особой необходимости сесть самолеты на колесах.