Запредельный человек

— Прошу прощения, Дэмми. Я разочарован. Я-то надеялся... впрочем, неважно. Чаяния отдельно взятого существа — ничто в масштабах галактической политики. Предлагаю на сегодня закончить. Завтра мне надо будет прояснить последние несколько моментов. И на этом...

— Что — на этом?

— Моя работа окончена, — быстро сказал Ксориалль и выдавил улыбку. — Ты должен простить мне мой срыв. Все указывало на то, что от тебя можно ожидать многого, и не твоя вина в том, что ожидания не оправдались. Вообще-то, в целом, успехи твои удивительны. Ты поглотил внушительный объем данных. При этом твой собственный склад ума не пострадал. Несмотря на то, что ты теперь способен процитировать любое литературное произведение, хоть в прямом, хоть обратном порядке, или компетентно прочесть лекцию по любому известному человеку предмету, или переплюнуть любого олимпийского чемпиона на планете, ты остаешься простым, неиспорченным юношей, каким я тебя подобрал в канаве.

— Может, и так. Вот только боюсь, вся эта высокозаумная белиберда не шибко — то поможет жить по-достойному.

— Достойно, Дамокл.

— А если скажу «по-нормальному»?

— Уволь! Надо говорить «нормально».

— Ладно уж, «по-человечески». Но это ведь синонимы, знаешь?

— Разумеется, знаю. Мы с определенным интересом следили за эволюцией вашего нелогичного языка.

— Потом расскажешь, как римляне свалили из Британии, — предложил Дэмми.

— Это случилось чуть раньше моего прибытия. Знаю лишь понаслышке, зато мой предшественник помнит несколько восхитительных эпизодов.

— А как насчет открытия Америки?

— В то время я был только помощником техника, прикомандированным ко Вторичной наблюдательной миссии.

— А когда была Первичная?

— Какое-то время назад, мой мальчик, какое-то время назад. Ты бы удивился, узнав о неточностях в начальной оценке.

— А что было, когда в тысяча четыреста девяносто втором Колумб открыл Соединенные Штаты?

— Да ты шутник, — мягко проговорил Ксориалль. — Кроме того, даже ваши близорукие ученые установили, что задолго до Колумба Америку не единожды посещали евразийцы.

— Если точнее, — согласился Дэмми, — израильтяне, финикийцы, римляне, викинги...

— И они, и многие другие. Полинезийцы, например.

— Да, но Колумб был первым цивилизованным исследователем, открывшим ее преднамеренно.

— Некоторое количество употребленных тобой терминов требует строгого определения, Дэмми. Но, в сущности, конечно, ты выражаешь свою культурную склонность к членам своей же этнической группы. Не то чтобы это неестественно или зазорно, или даже неточно. Просто ограниченно.

— Ну, так и кто открыл Америку? Индейцы, я полагаю? — Дэмми сам же и ответил на собственный вопрос. — Но что они с ней сделали? Ничего. Я не принимаю этой фигни про «благородных краснокожих». Те же гомо сапиенс: есть подонки, есть нормальные мужики.

— Ты никогда не задумывался, отчего первые писатели, столкнувшиеся с индейцами, обозначили их общим термином «краснокожие»? А ведь давно установлено их родство с народами Восточной Азии, но при этом тех же китайцев или эскимосов «краснокожими» никто не называет.

— Без понятия.

— Ну так вообрази: подгруппа, ныне известная как «белые» или «европеоиды», довольно внезапно возникла из генерализированного типа аборигенов Южно-Центральной Азии. Новичками овладело навязчивое желание выделиться, и не просто доминировать, но продемонстрировать врожденное превосходство — новую концепцию для их мира. Тот, кто доказывает, что превосходит остальных, зачастую добивается результатов выше ожидаемых — в том смысле, что в поисках новых путей «выпендриться» исследует свою психосферу и открывает великое множество новых горизонтов. Таким образом, небольшая инициативная группа светлокожих людей, окруженных заметно отличающимися от них группами, которые питали инстинктивную вражду к уродцам, ответила тем, что стала намеренно культивировать в своей среде черты, презираемые остальными. Эти самые отличия они провозгласили своей печатью превосходства, а после принялись доказывать свою правоту. Вскоре они уже расселились по всей умеренной зоне евразийского континента, хотя за Тетис в Африку так и не перешли. В Европе, разумеется, они свои позиции наращивали, тогда как в Азии сдавали. Остатки их там представляют айны и еще несколько замкнутых групп.

— Ну, и при чем тут индейцы?