Запредельный человек

— Я охотно верю, что ты происходишь из расы диких существ, не испорченных цивилизацией, — сказал Флосс. — Ты озвучиваешь идеи, обрушивающие представления, возраст которых — половина срока жизни звезды. Часть моего разума призывает бежать в страхе от хаоса, который несет само твое существование. Зато другая — та, что томится под гнетом жизненных ограничений, — тянется к тебе и твоему безрассудству.

— Вот и хорошо, — сказал Дэмми. — Давай готовиться.

Время, заметил Дэмми, летело с невероятной скоростью, когда его разум был полностью занят. Вычисления, которые отняли бы часы в дни до его тренировок, сейчас занимали не больше секунды. Однако, когда он полностью обратил внимание на решение сложной проблемы, уйдя с головой в расчет вариантов, отслеживание множественных линий гипотетических исходов и учет последних, пока рассматривал и пересчитывал новые параметры, незаметно пролетели целые часы.

Когда они с Флоссом закончили анализировать данные по схемам, которые Дэмми уловил за долю секунды, пока люк был открыт, и подготовили удар, Дэмми снова вернулся к реальности и обнаружил, что силы на исходе. До попытки оставалось всего два часа. Тогда он растянулся на упругом полу и, закрыв разум, заснул.

«Что ты делаешь?» — раздался в голове вопрос Флосса.

«Сплю. Примитивная привычка, от которой вы, наверное, давно-давно избавились. И зря. Многое теряете».

«Постой! Ты ускользаешь...»

«Еще вернусь. Мне надо вздремнуть. Я устал...»

— Дэмми! — Монтгомери проснулся от крика пришельца.

Флосс висел в воздухе, раскинув крылья. В трепещущей радужной пленке их текстуры переливался свет из неведомого источника.

— Зачем тебе крылья? — спросил Дэмми. — На вид хрупкие. Я знаю способ намного проще.

Он перешел в режим левитации и воспарил над полом. Сперва потребовалось много усилий, чтобы удерживаться в воздухе, но потом стало проще. Дэмми пронесся по необычно скроенной комнате, облетев Флосса, который сжался, трепеща крыльями. Дэмми заметил, что стены тут куда сложней, чем ему показалось на первый взгляд. Они не просто сходились по углам, а шли внахлест, как театральные колосники, и между ними еще оставались широкие зазоры. Дэмми втиснулся в один такой и оказался в искривленном коридоре. В лицо ударил порыв свежего воздуха, и Дэмми полетел дальше — в спину ему неслись стихающие крики Флосса. Он следовал бесчисленными изгибами и поворотами, и, наконец, впереди забрезжил свет. Миновав пеструю бисерную занавеску, он оказался на высокой террасе с колоннами и видом на открытое небо. Внизу за пеленой утренней дымки проглядывала лагуна неземной красоты. Вдалеке, наполовину скрытые туманами, маячили дрейфующие острова. Из невидимого источника доносилась звенящая мелодия, повествующая, как казалось Дэмми, о зачарованных лесах. Он опустился. Мраморные плиты под ногами отдавали холодом дремлющих недр земли.

Дэмми прошел к балюстраде на краю террасы. Вниз уходил отвесный обрыв, у основания которого бились пенные волны. Далеко вверху плыли облака, похожие на части недосягаемого пейзажа, как острова в волшебном море. Обширная, чистейшая пустота так и манила. Дэмми ступил на изогнутый резной парапет, подался вперед, ожидая, что ветер подхватит его и вознесет...

Он падал камнем, парализованный, не в силах пошевелиться и даже закричать. С трудом выдавил из себя стон...

Рядом оказался Флосс, его крылья полоскали на ветру. Протянул к Дэмми тонкие, как веточки, руки, схватил его и расправил крылья. Великолепных цветов мембрана напряглась и натянулась, падение замедлилось. Потом ребра выгнулись, гобелен лопнул и заполоскал на ветру лоскутами. Обмотанные многоцветным рваньем, они оба упали во тьму — окруженные оглушительным шумом, сравнимым с ревом Ниагарского водопада...

Монтгомери насилу избавился от пут, извернулся лицом вниз, раскинув руки — ноги, запрокинув голову — и приказал себе взлететь...

И проснулся от удара. Он лежал лицом вниз, выгнув спину, раскинув руки и ноги. Мгновение ждал, что его охватит непереносимая боль. Потом расслышал, как его по имени зовет Флосс. Дэмми, хрипя, перевернулся и сел.

— Дэмми! Что произошло? Как...

— Кошмар, наверное, — сказал Монтгомери. Образы из сна медленно таяли.

— Я был с тобой, — сказал Флосс, и в его голосе слышалось благоговение. — Ты перенес нас в страну, необычайнее которой я еще не видел. Этот мир ты создал усилием разума, и хотя я это знал, его законы связали меня, как континуум четвертого порядка.

— Прости, — извинился Дэмми. — Я не нарочно.

— Ты напугал меня, Дэмми, — признался Флосс. — Я заглянул в твой разум и увидел там невероятные глубины. Ты в них бродил, создавая и разрушая Вселенные, точно безумный бог.

— Это же просто сон.

— Мне следовало бы избегать тебя, — сказал Флосс. — В тебе есть нечто разнузданное и несдерживаемое, кипящее дикой силой, какой Вселенная еще не знала. Ты пугаешь меня — и в то же время даешь надежду.

— Вот только не надо меня демонизировать. Я за свое подсознание не отвечаю.