Запредельный человек

Он застыл, но всего на миг. Потом заткнул графин пробкой и вернул его в ящик стола. Когда он повернулся, я уставился в лицо самому себе.

21

Секунд десять мы взирали друг на друга, а потом до меня дошло, что он не больно-то и разглядывает меня. Напротив, дает налюбоваться собой. А любоваться было на что.

Я и так не красавец, но это лицо было как будто высечено из первозданного камня, обветренного и обожженного, испещренного трещинами, а после отшлифованного рукой мастера посильнее Челлини[14] — портрет воплощенной силы и власти. На вид ему было лет сорок пять — и тогда он рано состарился — или шестьдесят — и тогда он недурно сохранился. На нем был винного цвета халат с черным воротником, из-под которого выглядывала, точно ствол дуба, шея. Выражение на лице было что-то среднее между едва заметной улыбкой и отсутствием какого-либо выражения вовсе.

— Ну, вот ты и добрался, — произнес он моим голосом. — Проходи, присаживайся. Нам есть что обсудить.

Я машинально сделал шаг, но вспомнил, что приказы отдаю я.

— Встань и отойди от стола, — велел я. — Медленно и без резких движений. Я с этой штуковиной еще «на вы», не хочу промазать.

Уголки его губ приподнялись на полмиллиметра, но сам он не сдвинулся с места.

— Я пытался отыскать тебя, пока ты не рискнул явиться сюда сам...

— Второсортные у тебя ребята. Может, легкая работа их расслабила? — Я качнул стволом пистолетика в сторону от стола. — Трижды повторять не буду.

Он покачал головой. Или, может, это веки у меня дрогнули. Он был не из тех, кто тратит силы на ненужную мимику.

— Ты ведь не застрелить меня пришел, — сказал он.

— Планы могут измениться. Это место нервирует. Ты не желаешь сотрудничать, и это нервирует еще сильнее, а когда я нервный, то делаю глупости. Вот прямо сейчас одну и совершу.

Я вскинул пистолет, прицелился ему между глаз и уже начал давить на спуск, но тут он вскочил и улыбнулся. Широкая была улыбка, почти заметная.

— Если бы я хотел причинить тебе вред, то сделал бы это уже давно, едва ты пересек границу, — сказал он. — Тут повсюду сигнализация...

— По периметру — может быть, но не внутри. Иначе твои солдатики заставляли бы ее срабатывать по сотне раз на день.

— Думаешь, ты забрался так далеко без моего ведома?

— Мир не запрешь, если только сам от него не запрешься. За восемьдесят лет ожидания ты мог размякнуть.

Он слегка нахмурился.

— Кто я, по-твоему?

— Картина неполная, деталей не хватает, — сказал я. — Но то, что есть, говорит: ты — тот, кого я прежде знал. И звали его Стив Дрейвек.

— Так ведь Стив Дрейвек — это ты. — Он произнес это таким тоном, каким ребенку сообщают о смерти любимой собаки.

— Я только считаю себя Стивом Дрейвеком, — ответил я, — а ты настоящий.

Он нахмурился чуток больше.

— Хочешь сказать, я оригинальный Стив Дрейвек, родившийся в 1941 году?

— Звучит немного странно, — признал я. — Однако я и правда так думаю.

Он склонил голову на полсантиметра вбок. Выражение лица едва заметно переменилось — снова забрезжила улыбка.

— Неудивительно, что ты так дергаешься, — сказал он. — Боже мой, парень, отложи пушку и присядь выпей. Я — не Первый. Я — Пятый!

Я перешел к одному креслу и жестом велел хозяину дома сесть в другое. Затем присел сам, опустив пистолет на колено, чтобы скрыть дрожь в руках. Пить хотелось так же сильно, как Ромео любил Джульетту.

— Что стало с Четвертым?

— То, чего и следовало ждать. Он был уже не первой молодости, за полтинник. Я хотел поговорить, а он — нет. Да и с какой стати? Он же владел миром.

— И давно это случилось?

— Больше сорока лет назад. Едва обосновавшись тут, я попытался выяснить: сколько нас таких. И ничего не вышло. — Он почти моргнул. — И тут объявился ты.

— С этого места поподробнее.

— Капсулы устроены так, что когда открываются, срабатывает сигнал. Короткий писк в микроволновом диапазоне. Если не ждешь, то и не услышишь. Жаль, никакой специальной техники не предусмотрено. Просто сигнал, извещающий о том, что ты идешь. Я пытался тебя найти, но ты пропал с радаров.

— Мне показалось, так лучше. Пусть даже твои черные хреново стреляют.

— Я распорядился стрелять транквилизаторами.

— Кое-кто от них заснул навсегда.

Он кивнул.

— Жаль этого коротышку, Джесса Ральфа. Когда мои люди застали вас на объекте, то сделали поспешные выводы...

— Кто-то натравил их на нас. Они ждали.

— Так ведь объекты «ВЕЧИНКОРПа» надежно охраняются...

— Проехали. Если ты хотел поговорить, почему записку не оставил? В доступном месте? Ты бы знал, где я стану искать. Так было бы проще, чем приказывать черным стрелять в меня снотворным.

— А ты бы поверил? Инструкции, которые Фрейзер вшил в мою мозговую пленку, описывали Старика в довольно мрачных тонах. Вот я и решил: лучше обстряпать все по старинке, чтобы ты шел по тому же следу, что и я. К тому же это имело дополнительный плюс: ты пришел тайком. Сам понимаешь: если бы просочился слух, что нас таких двое, это бы усложнило все.

— Ага, — сказал я, — наверное. Кстати, покажи запястье.

Он ненадолго задумался, потом закатал левый рукав.

— Другую. Не забыл?