Запрещенная история

Но до настоящего времени не предпринимались никаких официальных действий, — по крайней мере, таких, о которых было бы известно общественности. Комментируя эпизоды, свидетелем которых стал, Хенкок протестующее восклицает: «Египтологи то и дело повторяют: «Нет смысла заглядывать туда, чтобы увидеть, что за этой плитой ничего нет»». Они называют это плитой, не хотят даже повторять слово «дверь». Видите ли, им известно, что в Великой пирамиде нет еще одной камеры!»

Такое отношение приводит Хенкока в ярость:

«Хотелось бы понять, откуда им это известно о монументе массой около шести миллионов тонн. Да там достаточно места для трех тысяч камер такого же размера, как царская! Откуда у них столько безрассудства и самоуверенности, чтобы говорить — мол, нет никакого смысла проверять?!»

Эта многообещающая дверь навела Хенкока на мысль о том, что строители, возможно, специально расположили все так, чтобы от исследователей потребовалась очень сложные технологии, чтобы проникнуть во все интересующие помещения. «Никто не сможет попасть туда, если не владеет технологией определенного уровня», — утверждает он.

Исследователь замечает, что даже сто лет назад у нас не было технических средств попасть туда. В последние двадцать лет технология бурно развивалась, теперь шахта уже исследована. «Подумать только, в тупике — дверь и дверная ручка! Это похоже на приглашение войти внутрь и посмотреть, что там — если вы готовы к этому».

Хенкок не испытывает никакого оптимизма относительно официальных намерений: «Если эту дверь когда-нибудь откроют, возможно, общественность даже не проинформируют о том, что произойдет».

Ему хотелось бы, чтобы присутствовала международная бригада, но Хенкок подозревает, что «произойдет лишь одно: туда войдет узкая элитная группа египтологов, которая обеспечит строжайший контроль информации о том, что окажется за дверью».

На самом деле, они, как считает исследователь, возможно, уже побывали там. Камера царицы подозрительно закрыта уже более девяти месяцев после того, как открытия Гантенбринка.

«Рассказывают, что они счищают граффити со стен, — но никогда раньше граффити не счищали. Мне хотелось бы знать, чем же они занимаются там в течение этих девяти месяцев. Меня бесит, что эта узкая группа официальных ученых контролирует знание, которое, в конце концов, является наследием для всего человечества».

Дверь Гантенбринка является не единственным заманчивым порталом на плато Гизы. Такой же интерес у Хенкока вызывает камера, которую Джон Энтони Уэст и Роберт М. Шоч обнаружили в ходе сейсмических исследований под лапами Сфинкса. Любое из этих мест может оказаться «Залом Записей». Во всех случаях власти не допускают никаких попыток дальнейших исследований.

Хенкок предполагает: вся площадка Гизы была построена после того, как почва стабилизировалась после смещения коры на 30 градусов. В результате смещения оказалась уничтожена большая часть наследия высокоразвитой цивилизации, существовавшей ранее. Согласно данным, приведенным в книге Рен-да и Роуз Флем-Атов «Когда упало небо: в поисках Атлантиды»

(на основании их Хенкок пришел к своим выводам), сдвиг отбросил весь континент из нормальных температурных зон к Южному полюсу. Там он вскоре и был похоронен под горами льда. Это, полагает Хенкок, и есть настоящая история гибели Платоновой Атлантиды. Но подобного не говорится в книге почти до самого конца. «Не вижу смысла в том, чтобы дать палку враждебному официальному сообществу ученых, чтобы меня ею же и побили, — говорит он. — Я выполнил чистейший тактический прием».

«Комплекс Гизы построен, как часть работы по изменению карт и направления цивилизации», — размышляет Хенкок.

Именно по этой причине, считает он, 10500 г. до н. э. (дата, названная Бовелом) имеет особое значение.

«Пирамиды представляют собой часть того, что они хотели сказать — здесь катастрофа остановилась. Именно поэтому, например, совершенно точно сориентирована на север Великая пирамида. Это чрезвычайно интересно — ведь, очевидно, именно в то время появилось новое направление на север».

Несмотря на решение подкреплять все выводы неопровержимыми свидетельствами, Хенкок не чувствует неудобства, получая сообщения о том, что его работа служит для подтверждения идей многих исследователей, работающих на основе интуиции, а также мистиков. Наоборот, автор полагает — дар ясновидения у людей «представляет еще одну из латентных способностей. Это просто отказывается признавать современная официальная наука. Думаю, мы — значительно более загадочный вид, чем считаем сами. Все развитие и состояние нашей культуры направлено на отрицание элементов интуиции и таинственности в нас. Но все данные свидетельствуют о том, что это, фактически, жизненно важные способности. Я подозреваю, что цивилизация, которая была уничтожена, была не только технологически развитой, но и значительно более высоко развитой духовно, чем мы сейчас».

Это знание, считает Хенкок, является частью наследия древних. Его мы должны стремиться восстановить.