Запрещенная книга боевой машины

– Мы не можем предать память предков. Они перлись на север, и мы будем переться. Это исконно наше мамонтовское – переться на север. Никто больше не прется, а мы – премся! А на юге живут только носороги и мы, мамонты, им не уподобимся никогда! У них шкура темнее, и шерсти меньше. И у них один самец может четырех самок иметь. А мы только одну. Или вообще только друг друга.

– Папа, а разве это плохо – иметь четырех самок? – Может, оно и неплохо, но нам нельзя. Мы должны о пути на север думать. И такой путь, как мы, ни кто не прошел. А значит, мы – самые великие! И вообще, мы, мамонты, больше всех их места занимаем. А раз у нас самые большие жопы, значит, мы самые умные! И путь наш на север САМЫЙ ПРАВИЛЬНЫЙ!

Но мамонтенок углядел какой-то изъян в папашиной логике.

И смылся под шумок с двумя юными самочками-мамонтишками на юг.

Поселился на берегу теплого моря.

С носорогами мирно соседствовал и даже приятельствовал.

Правда у потомков его шерсть поредела, и клыки укоротились. И стали они называть себя на мамонты, а слоны. Что с их языка переводилось как «Отказавшиеся тупо и скотски шагать на север».

А мамонты передохли во льдах…

Все действующие лица являются персонажами вымышленными.

За любые совпадения событий редакция ответственности не несет.

При написании притчи ни один мамонт не пострадал…

Притча о скоте

В давние давние времена, в далеких далеких землях в солнечной долине на сочных лугах пасся скот.

Скот пасли пастухи.

Скот стерегли сторожевые собаки.

Скот периодически воровали и жрали волки.

Скот ел травку.

Скот подкармливали комбикормом.

Скот подпаивали дурманводичкой.

От комбикорма скот жирел и тупел.

От дурманводички веселился и смирялся.

Смирялся с тем, что откормив и одурманив, их жрали пастухи.

Их жрали волки.

Их жрали псы (конечно, с позволения пастухов).

Так они и жили.

Скот веселился, жевал комбикорм, пил дурманводицу, совокуплялся, плодился и пожирался ПО ЗАКОНУ пастухами и псами, и ПО БЕСПРЕДЕЛУ волками.

Правда, пожираемому скоту должно было бы быть все равно, кто его пожирает. Но под комбикормом и дурмантравой скоту внушалось, что быть съеденным пастухами и псами очень патриотично, и волкам тоже сопротивляться нельзя.

«Сегодня он от волков отбился, а завтра властям (то есть, псам) сопротивление окажет», – сказал как-то Главный Пес.

И такого барашка немедленно жрали псы.

Хотя, реже, пастухи брали его на службу. Выступать перед другими барашками, рассказывая о пользе умеренного потребления дурманводицы и комбикорма. И о традиционности такого мироустройства, и о необходимости быть смиренными барашками. И о том, что псы – не псы, а тоже барашки, только хищные. И пастухи – такие же барашки, только ходят на задних лапах.

Но как-то однажды затесался среди ягнят жеребенок.

Как он туда попал – неважно, притча о том умалчивает.

Но он рос, жевал травку, комбикорм, и лишь потому вырос не в Могучего Буцефала, а был чуть крупнее барашков.

Чуть умнее, чуть сильнее, чуть быстрее.

Рогов не носил, но удар копытом имел такой, что и барашкам, и псам память отшибало напрочь.

И удавалось ему как-то все детство и юность не попадаться на глаза псам и притворяться барашком.

Побыл Жеребенок и псом, но охраняющим внешний периметр стада от иноземных волков.

И опять тупая псарня не разглядела в нем Коня.

Но тут переругались между собой пастухи. И многие псы переметнулись к волкам, и многие волки одели песьи шкуры.

Один самый умный и хитрый элитный пес даже пролез в пастухи. Научили его ходить без оружия, притворяться пастухом и, в общем то, ничего не изменилось. Разве что псов прибавилось в пастушьей среде. Но были эти псы уже от пастухов неотличимы.

Кроме того, что барашкам какое-то время можно было БЛЕЯТЬ!

Один барашек Жданка рассказал всем барашкам о том, как вредно хлебать дурманводицу. И приводил в пример барашков, которые не хлебают дурманводицу и живут дольше, и умнее, и крепче.

Другой барашек Малах придумал, что не надо мешать комбикорм с сеном, запивая дурманводицей, а надо все это потреблять по отдельности.

А барашек Курпат придумал, что можно все, но посоветовавшись с ним.

А барашек Кочерыжка научил тупеть и бить курдюком других барашков. Потому что псам и пастухам курдюк не страшен.

Конь тоже стал тренировать барашков.

Он назвал себя Тренером.

Только учил он их не пить дурманводицу, не жрать комбикорм, а закалять волю, дух и тело.

И подготовленные им барашки не только успешно противостояли волкам, не только могли при случае псов обмануть.

Но, САМОЕ СТРАШНОЕ!

Он, Тренер, учил барашков притворяться псами – и делать среди них карьеру, притворяться волками – и расти среди них. Пастухами – и занимать посты среди них.

Слушали барашки Жданку, Малаха, и Тренера, и меланхолично хлебали дурманводицу.

Вредно?

Зато весело.

Да пошли они!

Комбикорм вреден?

Ну да, вредно.

Зато вкусно!

Да пошли они!

А еще барашки перестали плодиться.

Лениво им стало.