Запрещенные друг другу

— Угу, — ответил безэмоционально, наблюдая за удаляющейся фигуркой, и вдруг навалился на руль, уткнувшись лбом в кожаный чехол. — Твою ж ма-а-ать, — засадил кулаком по бедру, и прикусив от боли губу, надрывно промычал в пустоту. Ещё и минуты не прошло после её ухода, а его уже ломало.

Глава 9

Точка невозврата начала свой отчёт и уже ничто не будет так, как прежде. И дело вовсе не в поцелуе. Ну… не только в нем. Целоваться можно где угодно и с кем угодно, даже с незнакомым человеком, даже не любя. Но если в момент соприкосновения губ вспыхнули чувства — это уже серьёзно.

Говорят: бес попутал. Если бы… Если бы всё ограничивалось только одним физическим влечением — было бы проще. Но когда к сексуальной тяге подключается сердце — это сродни взрывоопасной смеси. Становится пофиг и на вопящие об опасности мозги, и на то, что будет завтра. Повышенная температура тела, рваное дыхание, потяжелевшая грудь, влажное белье — вот что имело значение в тот момент. Только чудом пришла в себя, колоссальным усилием воли смогла переключиться на реальность, вспомнив, кто она, что она. Почему именно так, а не иначе.

Было такое чувство, словно сейчас на её лбу светится яркая надпись «предательница». Паршивое чувство, если уж на то пошло. От неё ждали хотя бы намёка на обнадёживающий ответ, а она не знала, что ответить, пригрузившись от давящего чувства вины. Ладно, Марина — с ней разобрались. Жалко, что всё так сложилось, но не смертельно. А как быть с Глебом? Как вообще подвести к такому разговору? Даже не представляла, если честно.

То, что их отношения дали трещину, а из общения исчезло понимание и терпеливость друг к другу — ещё не значит, что нужно рубить с плеча. Люди ходят к семейным психологам, пытаются найти точку соприкосновения, проводят вместе больше времени, учатся заново разговаривать, делиться мыслями, а она, получается, тут же включила заднюю, даже не попробовав склеить разбитую вазу. А смысл? Невозможно скрыть трещины, даже если их искусно затереть и зашлифовать. Всё равно уже не то. Будут дефекты, как не крути.

Вспомнив о дефектах, подошла к огромному зеркалу в пустующей во время тихого сна раздевалке, отбросила за спину тяжелые локоны и провела рукой по замаскированному под толстым слоем тоналки позавчерашнему засосу. Глеб, сволочь, иначе и не назовешь. Знал о её отношении к сюрпризам подобного рода и всё равно сделал назло. Возможно, этот засос (слава Богу, что справа) и сдержал её от опрометчивых поступков. Он словно клеймом продолжал жечь её душу, напоминая о принадлежности другому мужчине. Да, его было не видно, особенно, если не акцентировать внимание, но она-то знала, что он там есть! А ещё она помнила, как он там оказался. Приятного в тех воспоминаниях было мало. Её просто зажали в ванной, грубо забросили на стиральную машинку, и широко раскинув ноги, жестко трахнули, обвинив попутно в холодности.

А что она хотела? Месячные прошли, голова не болела, какие ещё могут быть предпосылки для отказа? Не разогретая вагина? Так не беда, и со смазкой неплохо. Он мужчина, ему всё можно. Он идеальный, безупречный. Он добытчик. Она же… дура она, вот и всё. Эта её покладистость, стремление всем угодить, никого не обидеть — сыграла против неё же. Зыкина права — нужно было возвращаться на работу сразу после окончания декрета. Глядишь, и Сашка бы втянулся, и у неё была бы своя копейка. Да что только значит ощущение собственной значимости! Сидя дома, занимаясь уборкой и штопая образно говоря носки она похоронила эту значимость глубоко в одном месте. Ребёнок, которого так ждала, и над кроваткой которого не спала сутки напролет, заполнил её жизни до отказа. Ничего не имело значения, только здоровье и счастье сына. Только семейный уют, чистота в доме, переполненный яствами стол.

Зато на вопрос о возвращении на работу всегда слышала один и тот же ответ: «Разве тебе чего-то не хватает? Так скажи — купим. Разве тебе плохо живется? Тогда давай разнообразим твою жизнь всевозможными хобби». Вязание, вышивка разными техниками, кулинария, косметический уход за лицом и телом на дому, оригами, макраме, йога — всё это она освоила в считанные месяцы, не забывая об обязанностях мамы и жены.

Если возникал конфликт — она его быстро устраняла, считая, что нет такой проблемы, которая бы не решилась мирным путем. Если её что-то не устраивало — она тут же вспоминала родителей — и всё чудесным образом приобретало иной смысл. Ведь если мужчина добытчик, то женщина была хранительница очага. Это она должна была проявлять покладистость, смиренность, понимание.

Допроявлялась…