Запрещенный классик

«... – Мы кричим, Господа гневим; а он, может, и очунелся ?» (« Душа одна ») – « – Ты бы рассольцу. А?  Доразу очуне́ешься » ( ТД: 2, XVIII, 209 ); « – Очунелась, никак . Семь месяцев лежала» ( ТД: 2, XXI, 209 ); «– А ведь сынок-то, может, еще и жив, старуха «–…Бог милостив, очуне́ешься » ( ТД: 7, XVI, 165 ).

В НКРЯ  до ТД  примеров нет.

У Крюкова и в ТД  использан один из четырех возможных синонимических вариантов с основой на очу– . Но в том же рассказе «Душа одна» мы обнаруживаем и вариант на почу–  («почунеть/почунеться)». Обе этих формы также встречаются в ТД .

ОЧ-ЧЕНЬ ХОРОШО!

очень хорошо ( графическая передача экспрессии )

В таком написании в речи героев: «– Очень просто! оч-чень просто !» (« Тишь »); …– ей-богу, женьитесь (так! – А. Ч. ). Советую. Оч-чень хорошо !» (« Новые дни ») – «– Поднялся на ноги? Оч-чень   хорошо ! Анну мы забираем». – И догадливо-намекающе сощурился: – Ты не возражаешь? Не возражаешь? Да-да... Да-да, оч-чень   хорошо !» ( ТД: 5, XXVII, 299–300 ).

В НКРЯ  до ТД  1968 г. примеров нет (пример из ТД  упущен).

(Точно так совпадает экспрессивная графика ряда других слов и способ записи некоторых междометий!)

ОЩУПКОЙ

наощупь ( ДС )

«судить, рядить, ощупкой  находить связь» (« В сугробах ») – « ощупкой  ищет у меня в голове вшу» ( ТД: 4, XVIII, 90 ) и пр.  (всего три примера)

В НКРЯ  до ТД  примеров нет.

Другие параллели см.:

http://chernov-trezin.narod.ru/TitulSholohov.htm

В  десятую годовщину «Великого Октября» на банкете гостинице «Националь» Серафимович представил иностранным гостям скромного юношу:

– Друзья мои! Вот новый роман! Запомните название – “Тихий Дон” и имя – Михаил Шолохов. Перед вами великий писатель земли русской, которого еще мало кто знает. Но запомните мое слово. Вскоре его имя услышит вся Россия, а через два-три года и весь мир!

Как попал к Шолохову роман Крюкова? Об этом много написано, но всё – только версии. Нет лишь сомнений в том, что дело устроил земляк и поклонник Крюкова Александр Серафимович. По одной из донских версий, рукопись была передана сестрой Крюкова именно Серафимовичу. Следы его знакомства с неопубликованным романом попали и в «Железный поток» (1924). Да и в журнал «Октябрь» он идет работать главным редактором для того, чтобы напечатать роман Шолохова. (Напечатав, – увольняется.)

В 1912 он писал Крюкову, мол, изображаемое им «трепещет живое, как выдернутая из воды рыба, трепещет красками, звуками, движением».

И почти теми же словами Серафимович напутствовал «Донские рассказы» юного гения: «Как степной цветок, живым пятном встают рассказы т. Шолохова. Просто, ярко, и рассказываемое чувствуешь – перед глазами стоит. Образный язык, тот цветной язык, которым говорит казачество. Сжато, и эта сжатость полна жизни, напряжения и правды».

А еще есть записки писателя-фронтовика Иосифа Герасимова (К. Кожевникова «Дождички по четвергам», «Вестник», № 19 (330), 2003). Перед войной, он, студент-первокурсник, пришел со своим приятелем в номер к выступавшему в Свердловске Серафимовичу.

Тот во время беседы пил молоко.

Приятель, тоже студент, среди прочих вопросов ляпнут:

А верно, что Шолохов не сам «Тихий Дон» написал?.. Что он нашел чужую рукопись?»

 Мэтр сделал вид, что не услышал – потянулся за вторым стаканом молока.. А когда прощались, бросил   загадочную фразу: «Ради честной литературы можно и в грех войти».

«Только позже, – писал Герасимов – меня осенила запоздалая догадка: он все знал об авторе “Тихого Дона”, но он лгал, считая, что это – во благо».

Но он и впрямь преклонялся перед Крюковым. И убедил себя, что это единственный способ спасти роман.

В  своей книге о Шолохове Ф. Ф. Кузнецов раскрыл тайну цифири на одном из шолоховских «черновиков». Речь о начальной странице второй части романа:

«…Но начала первой главы второй части на этой странице так и не последовало. Вместо него написан столбец цифр –

 50

 х 35

 1750

х 80

140000