Запрет на безумие

Но почему они молчат? Почему она молчит? Вот же он – Ролан. Сидит рядом с ней. Настолько к ней близко, что только коснись, заговори, спроси…. И, может, стоит рассказать?

Словно спрашивая Брину «О чем?», Ролан повернул к ней голову. Брина долго не решалась посмотреть в ответ, будто ожидая наткнуться на чудище – зубатое, несуразное, уродливое и безобразное, коих видела в архивных книгах.

Посмотрела. Нормальный. Глаза не горят, клыки не блестят. Правда, взгляд из вопросительного обратился в твердый, источающий решительность.

– Куда ты исчезла?

– Я не исчезала. – Глупее фразы не было. Да и Ролана ответ не устроил: он все смотрел и ждал пояснений. – Я просто не приходила…

– Почему? – Бесстрастно и отрывисто.

Ладони намокли, и без того объемная кофта обвисла – так она тянула рукава.

Менторского взгляда Брина не выдержала: эти глаза, молча осуждающие. Выносить подобное? Нет, не могла. Потому опустила глаза и задержала их на шее…

– Не могла…

– Почему?

– Не хотела.

– Почему?

Почему, почему, почему… Ты – ferus! Вот почему!

Брина вовсе отвела глаза, только Ролан, схватив с силой за руку, заставил вновь посмотреть на него.

– Что-то случилось? У тебя возникли неприятности? Ты даже телефон свой отключила! Не объяснив в чем дело, просто исчезла! О чем ты думала! – Ролан распалился. – Может у тебя кто-то есть? – Брина ахнула: неожиданно схватив за шею, он притянул ее к себе. – Где ты провела все эти дни?!

– Нет, нет, нет, у меня никого нет! Отпусти! – кое-как отцепившись от взбесившегося Ролана, Брина выскочила из жаркого салона. Ей нужен был воздух.

В лицо ударило прохладой, по телу пробежал ветерок, теплый, приятный.

Она обогнула машину и пересекла широкую дорогу, по обе стороны которой тянулись шелестящие луга: необработанные, поросшие густой травой. Цепочка деревьев, представлявшая собой лесозащитную полосу, давно оборвалась, и теперь небольшие рослые коалиции были разбросаны по открывшейся взору местности.

– Брина! – крикнули ей вслед под звук захлопывающейся дверцы машины.

Как же он не понимает…как же он не понимает, что она не могла ему ничего рассказать…И что она скажет теперь? Что является догмаром, а брат ее никто иной как Лисандр? Тот самый, который желает сжечь расу ferus в пламене ада? Они вообще не должны больше видеться, это небезопасно, тем более для нее, сейчас, находиться рядом с ним, Роланом. Для чего она пришла? На что рассчитывала?

– Брина! Остановись!

Спустившись с дорожного пригорка, она размашисто вышагивала по траве, которая достигала ей колен. Ролан шел за ней, Брина знала – он был совсем рядом.

Она не желала говорить, не желала что-либо объяснять. Она желала Ролана. Чтобы как тогда, когда правда была сокрыта, и не было никаких переживаний, никаких терзаний и угрызений совести.

– Брина! – Совсем близко.

Ей нужно увидеть Его – правда, ударившая набатом. Увидеть Ролана, но другого. Брина должна понять, она не могла не выяснить, вне зависимости от сценария их дальнейшего будущего, кто он есть. Что он есть. Не напрасной ли будет жертва, которую она готовилась принести своей расе, отказавшись от Ролана. Необходимого ей Ролана.

Стащив через голову кофту, она обернулась. Ролан резко замедлился, остановился. Между ними могла поместиться его серая, голубоглазая машина.

Ролан смотрел на нее, на ее обнаженные груди и не менее обнаженный живот, плечи, руки.

Не позволяя себе более сомнений, Брина направилась к Ролану, а, дойдя, притянула за шею и завладела податливыми губами. В порыве страсти ее прижали к телу – твердому, отзывчивому, разгоряченному.

– Я боялась к тебе привыкать, – врала ему в губы без зазрения совести. – Не хотела от тебя зависеть, не могла себе позволить…

– А теперь? – откинул ей голову Ролан. – Теперь не боишься?

– Уже поздно бояться.

Она не понимала, как оказалась лежащей на траве – жесткой, холодной, – как лишилась остатков одежды, как лишился одежды Ролан. Только силуэт – величественный, темный, на фоне переходящего в ночное неба. И силуэт накрыл ее…. Он двигался на ней, перетекал горячей массой, поднимался и опускался волною, вырывая из груди протяжные стоны…

Брина увидела Его. Цепляясь пальцами за режущие травы, она смотрела на огромную возвышенность – опасную, манящую возвышенность в виде темного, каменного тела. И под кожей пленяющего тела струилась призрачная черная дымка.

– Поцелуй меня, – прохрипела Брина, – сейчас, поцелуй меня, прошу тебя. – Докажи.

«Докажи, что не монстр. Что не тронешь меня, не обидишь».

В нее кинжалом вонзились взглядом: зловещим, мерцающим сиянием красных и синих огней.

Приоткрылся в предвкушении рот, вдоль зубов прошлись языком. Ее рывком притянули за талию и припечатали к потному телу. Но отдышаться времени не дали: царапая, больно покусывая, Он исполнял ее пожелание.

Они тогда же достигли пика.

Обратно ехали молча: молча одевались, молча шли к машине. Брина вовсе предпочла прикрыть глаза. Открыла их уже на въезде в город, но даже там не поинтересовалась маршрутом: сознанием завладела апатия.