Запрет на безумие

Ролан кипел. Ролан был в ярости. Но больше всего бесили эти толпы людей, сидящие за столами, поскольку мешали пройти и достигнуть цели. Ролану приходилось постоянно идти в обход, тратя на маневры лишнее время. Почему столы стояли так близко друг к другу? Где порядок?!

Ролан практически настиг Брину, когда прямо перед ним появилась миловидная светловолосая девица и с игривым блеском в глазах стала задирать его футболку.

Очевидно, его с кем-то спутали.

– Ооо, нет-нет, я не тот, кто тебе нужен. – Он попытался отвести руки женщины, желая освободиться. Параллельно он посмотрел на Брину, которую уже стоящую (!), ласками и телесным трением подталкивал к сцене неизвестно откуда возникший второй стриптизер.

Что, к черту, происходит?!

Однако, что удивляло более всего, так это то, что Брина отказывалась. Подыгрывала, давилась смехом, но идти не желала. В какой-то момент нескончаемого кокетства и сопротивления, Брина зацепила взглядом и его. Замерла. Глаза засияли. Но ненадолго. Взгляд опустился ниже, к блондинке, прижавшейся к его телу, а затем и к женским рукам, пытающимся странствовать по его животу.

Улыбка исчезла, на лице отразилось холодное неприятие. Брина подняла глаза: «Это шутка?». Прищурилась. Вновь улыбнулась, но от этой улыбки Ролану сделалось не по себе: он знал, предвестником чего она являлась.

«Стой на месте», – одними губами проговорил он Брине, подкрепляя слова строго направленным на нее пальцем.

Брина склонила голову на бок, якобы размышляя над возможностью подобного, но, опасно сверкнув глазами, отвернулась, позволяя себя увести.

Дрянь! Мерзавка!

Ролан резко оцепил возбужденную и хорошенько выпившую женщину и буквально помчался за Бриной.

Но было поздно: она взобралась на сцену и теперь стояла на виду десятков глаз, ожидая дальнейшего развития событий.

Со своего места, в нескольких шагах от нее, Ролан поймал наглый взгляд – наглый насмешливый взгляд.

Этого оказалось достаточным. Сердце бешено колотилось, в висках пульсировало, дыхание потяжелело. По телу прошли разряды тока, ускорилось движение крови, температура тела повысилась. Потому, когда троица смертников окружила Брину и стала вытворять нечто невообразимое, прижимаясь к ней и касаясь всевозможных участков тела, не выдержал, сорвался с места.

Он промчался и оказался на сцене. Перед взором стояла Брина, одна лишь Брина…

…которая не поняла, как оказалась прижатой к стене. За секунду до этого стояла в окружении полуголых красавцев, не пробуждавших в ней ничего кроме улыбки, а в следующий миг зрители стали намного дальше, на тело навалилась тяжесть, на лицо горячо задышали.

Что бы ни произошло, случилось то быстро и внезапно.

Брина резко выдохнула и подняла глаза – Ролан. Ее прижимал мужчина, мысли о котором несмолкающим вихрем кружились в голове. О нем и только о нем.

Ролан был напряжен: черты лица проглядывались плохо, поскольку сценический свет освещал со спины, оставляя фас Ролана в тени, однако скованность плеч и резко очерченные скулы говорили именно об этом.

Он поднял руку и сжал лицо чуть выше подбородка – Брина ощутила боль, однако стерпела, не проронила ни слова. Заслужила? Возможно. Жалела? Нет.

– Не хватало острых ощущений? – Прозвучал не голос – рык. – Нужно было только попросить.

Он поцеловал ее. Настолько исступленно, настолько безудержно, что Брина не смогла не ответить тотчас же.

Ее обхватили ниже поясницы и решительно притянули к себе, заставив остро ощутить мужчину: Ролан возбужден, очень сильно возбужден, и Брина кайфовала от того, что именно она является тому и причиной, и следствием.

Потому не смогла сдержать протяжный стон, внезапно вырвавшийся из груди. В порыве эмоций она завела за него ногу, которая пройдясь по бедру и ниже, вернулась в исходное положение, в то время как руки, требуя живой голой плоти, поползли под футболку.

Кожа: какая же у него горячая кожа.

Ролан не прекращал поцелуев, даже когда расстегивал, нет, рвал передние пуговицы платья в попытках лишить ее одежды.

И только тогда до Брины стали долетать посторонние звуки: крики, свист, подначивания – Брина «выбиралась» из полнейшего вакуума.

Она попыталась отстраниться, однако не получилось: Ролан наседал, против чего она ничего не имела, вот только ропот становился громче. Шумиха усилилась, и в Брине зародилась назойливая мысль, что что-то не так, так быть не должно. Потому она нехотя и со стоном, но все же попыталась дистанцироваться снова.

Брина сумела отвоевать свои губы и выдохнуть:

– На нас смотрят.

Ролан даже внимания не обратил – он продолжал бороться с одеждой и целовать не губы, так лицо и шею.

– Ролан…– Брина все же пришла в подобие сознания и стала поправлять опустившиеся лямки белья и платья, подспудно борясь с одичавшим мужчиной, – меня увидят голой.