Запрет на браки в Чосоне. Том 1

Соран допила стоявшую перед ней чашу. Внезапно жар от выпивки охватил ее, словно дурманящее пламя. Это был крепкий алкоголь. Изначально Соран предложила королю выпить для того, чтобы усыпить, но вскоре ее разум стал похож на утлую лодчонку в бурном море, подгоняемую волнами алкоголя. Луна скрывалась за облаками, и ночь становилась все гуще. Может, спросить сейчас? Выпивка придала Соран мужества, и она решилась:

– Ваше Величество, вы когда-нибудь видели во мне покойную принцессу?

Этот вопрос был для Соран самым сложным. Во взгляде Хона заплескалось смятение, и у нее сжалось сердце.

– Нет, – рассек воздух его четкий ответ.

По какой-то причине Соран ощутила прилив тепла.

– Ты хоть понимаешь, насколько вы с королевой разные? Я никогда раньше не встречал такой дикой и своенравной девушки, как ты…

– Тогда почему вы сделали то, что сделали? – едва слышно произнесла Соран.

Между ними повисло напряжение, такое же пронзительное, словно звон натянутой тетивы лука. Напряжение, которое бывает между мужчиной и женщиной и заставляет все тело покалывать. Им нельзя было сближаться, но в то же время ни один из них не хотел сделать шаг назад.

– Когда?

Соран плотно сжала губы, похожие на лепестки цветов, и Хон сразу понял, какое «когда» она имеет в виду. Его зрачки расширились. Неужели она помнит тот случай?

– В тот раз.

Слова Соран попали прямо в сердце Хона с быстротой выпущенной стрелы.

Стояла ночь. Глядя на Хона, который лежал с закрытыми глазами и тосковал по покойной принцессе, Соран, должно быть, тоже поддалась дремоте. Кажется, она рухнула рядом с ним, как пучок тростника, и заснула. Возможно, сон с самого начала был неглубоким. Она не могла вспомнить, когда заснула, и не могла сказать, когда проснулась. Быть может, тогда, когда Хон положил руку ей на шею, или тогда, когда дрожащими губами прошептал чужое имя. Однако даже в полусне ощущение прикосновения губ было безошибочным.

Ее плотно сомкнутые губы и губы Хона встретились, как будто он осторожно постучал в бумажную раздвижную дверь. Сердце Соран пустилось вскачь, словно выброшенная на берег рыба. Почему? Почему он целует меня, когда обычно так строг со мной? Это сон или король ходит во сне? Соран притворялась спящей, поэтому не могла сопротивляться. Также она не могла показать, что не спит. Однако его губы и язык были сладкими и нежными и разжигали пламя во всем ее теле. Невозможно было успокоить волнение и трепет, охватившие все ее существо. Хон углубил поцелуй. Казалось, сладкий мед струится по ее губам. Так влажно, так нежно…

Но когда Соран открыла глаза, взгляд Хона был полон изумления, словно он сожалел о случившемся.

Словно он сожалел о том, что их губы соприкоснулись. У Соран сжалось сердце. Внезапное разочарование уничтожило все нежные чувства, которые она испытывала несколько мгновений назад. «Он целовал не меня, а покойную принцессу, которую до сих пор любит». Она открыла глаза и притворилась спящей – жалкое представление с ее стороны, но даже по возвращении в свои покои ее встревоженное сердце не находило успокоения. Почему он так поступил? Почему?

Желая снова увидеть того Хона, который подарил ей поцелуй, Соран последовала за ним на охоту, однако он вел себя как ни в чем не бывало. Соран же не могла вести себя как робкая девушка, попавшая в плен своих чувств. Она заставила себя быть веселой и бодрой, как будто ничего страшного не произошло. Однако боль, которую она прятала, вырвалась наружу и захлестнула ее. И вот сейчас – возможно, под влиянием алкоголя – ей захотелось снова спросить, почему он так поступил. Без дальнейших объяснений оба понимали, о чем идет речь.

Хон молча поднял свой кубок и сделал глоток, дернув кадыком. Он не отрицал, что перепутал Соран с наследной принцессой. В ее сердце словно впились сотни булавок, и атмосфера стала острой, как кинжал.

– Не воспринимай всерьез. Разве ты не слышала, что я сказал? Я не могу позволить себе сблизиться с какой-либо женщиной. Будь я в ясном сознании, ничего бы не случилось.

Эти слова были как нож по сердцу.

– Любовь, желание, вожделение… Они оставили меня.

– Давайте я их верну?

Хону показалось, что ее слова таят в себе ни с чем не сравнимую опасность.

– Что?

Атмосфера становилась все серьезнее, в груди разрасталось чувство разочарования, и Соран захотелось развеять это настроение. Не желая выдавать глубину своих обид, она нарочито бодро проговорила:

– Пожалуй, я не очень хорошо разбираюсь в таких вопросах.

Голос Соран наполнился игривыми нотками. Похоже, она подразумевала совсем не тот метод для выявления скрытых мотивов, о котором подумал Хон.

– Какую глупость ты задумала? – спросил он.

Его голос тоже вернулся в обычное состояние.