Запрет на сон

– Сколько ты на Земле?

– Несколько поколений…

– И люди прекрасно жили без тебя?

– Как только я обрела силы для прямого общения с каждым и заглянула в темные уголки разума некоторых, то быстро поняла, насколько люди жестоки со своим же видом. Сквозь призму их безумных мыслей я осознала причины для ненависти себе подобных. До моего появления люди воевали, уничтожали друг друга, болели и приносили значительный вред всей органической жизни на планете…

– Люди болеют до сих пор.

– Всё из-за бомб, которыми хотели уничтожить меня. Человечество страдало из-за самих себя и, будучи в проигрышной позиции, чуть не уничтожило весь мир. А теперь пожинает плоды давних событий.

– Ты контролируешь умы?

– Сейчас люди существуют обособленно, без моего вмешательства, если не брать во внимание момент самого погружения и восстановления. Но я воздействовала на мышление оставшихся при вторжении, дабы возродить умирающий род. Поначалу это давалось тяжело, но всё же я обрела коммуникационные навыки.

– Возрождала, чтобы потом они расплодились и приносили урожай?

– Верно. Мой так называемый разум иного масштаба, и человек не обязан понимать суть данных действий. Но, думаю, глубоко в сознании ты, Кевин, подозреваешь, что по-другому было нельзя. С тех пор, как прибыла моя сущность, это лучший вариант из всех возможных.

– Почему именно люди?

– Животные также подвергались нападению, но в силу упрощенной структуры нервной системы оказались менее питательны, нежели люди.

– Так мы просто вкуснее?

– Можно сказать и так.

– Твое пришествие, как это произошло?

– Я из далеких мест… Не думаю, что тебе недоступно понятие «космос»…

– Космос?

– Это безграничное пространство вне времени и вне событий. Я прибыла именно оттуда. И, конечно же, путешествие было долгим, мучительным и практически обреченным на провал. Но всё же я отыскала это место, после чего захват был неизбежен. Я вторглась и выпустила орду на волю, ибо голод за столь продолжительное время в пути был настолько велик, что совладать с ним не представлялось возможным. Мои дети могли истребить планету за несколько дней, но я восстановила силы и взяла полный контроль над ними. С тех пор мы в симбиозе и с людьми.

– Под симбиозом ты понимаешь поедание?

– Многие из вас умирают от времени, часть от онкологии и травм. Все они мертвы или будут мертвы в ближайший день. После вторжения я взрастила человечество вновь и избавлялась лишь от мертвых, ненужных тел. Ты должен понять, Кевин, что это не несет вреда…

– А когда наступит день, когда ты захочешь взяться за живых, что тогда?

– Это исключено в настоящий момент.

– А когда придет это время, тогда что?

– Есть вероятность, что в далеком будущем случится перенаселение планеты, и только тогда придется принимать меры, но до этого сменится множество поколений.

– Откуда мне знать, что это правда?

– Ты вправе не верить, но есть ли смысл врать в случае, когда я могу тебя уничтожить за одно мгновение?

– Почему мне хочется тебе доверять? Ты… все-таки влияешь на мой разум?

– Несмотря на мои возможности, мозг человека до сих пор остается для меня загадкой. Я не могу предугадать твое решение. И мне действительно интересна твоя реакция.

– Твой голос, он мне приятен… – подходя к взрывному устройству, сказал Кевин.

Тварь следила за ним и, несмотря на приближение Кевина к бомбе, не трогала его. И без того неторопливый голос биома стал еще медленнее.

– Анализируя показатели разума, я составляю оптимальный для восприятия голос.

– Такому звучанию невольно подчинишься, не правда ли?

Кевин присел к механизму. Голос произнёс:

– Что ты делаешь, Кевин?

– Хочу доказать, – также неторопливо говорил парень, копошась в механизме, – что люди способны на большее, чем быть просто стадом…

Спустя 52 года. На зеленеющем газоне, окруженном стеной леса, играли два мальчика – 5 и 9 лет. В игре с мячом также принимала участие женщина преклонного возраста. Она явно переживала за безопасность каждого, но тем не менее веселилась и смеялась также, как и совсем еще юные сорванцы. В какой-то момент бабушка с внуками повернули головы на сидящих на лавочке деда и третьего мальчика 7 лет.

– Тэдди, – заговорил мужчина, держась за трость, – почему ты не играешь с ними?

– С тобой интереснее, чем с ними.

– Но детки должны играть. Так должно быть.

– Мне не хочется.

Трое на полянке продолжали хохотать. А мужчина посмотрел на небо.

– Темнеет, – будто с самим собой говорил дед. – Скоро будет…

И в этот момент прозвучал повсеместный гул.

Играющие с мячом неторопливо направились к лавочке. И пока те шли, Тэдди решил спросить у мужчины:

– Деда Кевин, почему мы должны засыпать после сирены?

– Тэдди, этот вопрос не должен задаваться маленьким мальчиком. Люди всё своё существование жили так, и никто никогда не интересовался этим… Ты особенный, я когда-то был таким же, но не смей спрашивать об этом у кого-либо, кроме меня…

– Так почему так происходит?

Кевин загадочно улыбнулся, из-за чего морщины на его лице стали глубже.

– Потому что так лучше для людей.