Запрети любить

Потому что боялся: я не пойму, не приму. Или того хуже: он сам не сможет, зная, что мне известно об этом. На мгновенье обдает холодом: а если он закроется так, что я не смогу до него достучаться? Если замкнется в своих переживаниях, и это разорвет незримую нить, которая нас связала?

Нервно усмехаюсь этой мысли, понимая вдруг: я успела за несколько дней так пропасть, что расставание с ним кажется физически невозможным, как будто тело начинает ломать. Вот это да, Яся… Как же ты так умудрилась?

Кирилл появляется в прихожей, я спешно накидываю капюшон и застегиваю куртку.

– Ясь, – зовет он, поднимаю глаза. Кирилл молчит, ищет слова и не находит, глядя на меня покрасневшими глазами. – Спасибо, – выдает в итоге, я нелепо киваю, отчего капюшон съезжает на глаза.

– Пойду, – тяну на себя дверь, слыша шаги позади. Кирилл разворачивает меня, берет лицо в ладони и аккуратно целует. Сердце внутри обрывается на мгновенье и начинает стучать быстрее.

– Спасибо, – еще раз повторяет он, отпуская, я выскакиваю на улицу, пытаясь одновременно выдать прощальную улыбку и спрятать дурацкие слезы, которые не пойми с чего лезут на глаза.

Открываю калитку, пару раз оглядываясь на окна дома Кирилла, но его не вижу. Ладно, это не конец света, это нормально, что человек хочет побыть наедине с собой. Чего я развожу панику? Ничего страшного не происходит. Поворачиваю ключ в дверном замке, но он не поддается. Хмурясь, тяну дверь: открыто. Господи, это я так беспечно ускакала к Кириллу? Да нет, не могла я, я всегда дверь закрываю, это уже на автомате…

Захожу в темный предбанник и сразу открываю дверь в дом. Сердце начинает стучать у горла, хотя вроде все тихо, а в следующий момент на лестнице скользит тень. Я успеваю испугаться до чертиков, ладони потеют, а голову затягивает туманом.

– Ясь, ты? – голос Тани обескураживает, но одновременно успокаивает.

– Я, – говорю в ответ. Таня спешно спускается по ступеням вниз.

– Я уже волноваться начала, звоню, пишу, а ты молчишь. Где была?

Теряюсь на мгновенье.

– Гуляла, не слышала, – отвечаю, возвращаясь в предбанник и стягивая верхнюю одежду. – А ты… Ты почему дома?

Таня натягивает улыбку, пожимая плечами.

– Знаешь, оказывается, пары дней хватило, чтобы отдохнуть. Вот и решила вернуться.

Я смотрю на нее, думая о том, что я бы ей сейчас поверила, не знай того, что рассказал Кирилл. Поверила бы, даже, может, обрадовалась, посчитав, что она по мне скучала, и что это значит: между нами есть дружба.

Но между нами только ложь, как ни больно это признавать. Потому что она врет мне насчет своей жизни, а я буду врать ей насчет своей. Одна мысль о том, чтобы сейчас рассказать Тане правду, повергает в панику. Я растерянно осознаю, насколько же тяжело было Кириллу, прижатому к стенке.

– Точно все в порядке? – я прохожу в гостиную, присматриваясь к сестре, она начинает нервничать.

Делает непонимающий взгляд, тянет улыбку, а я подмечаю: она всегда прячется за улыбкой и вот такими невинными глазами. Сводит разговор на шутку, меняет тему. Горько осознавать: она только притворяется милой девочкой, на самом деле… На самом деле я ее совершенно не знаю.

– Да, а почему ты спрашиваешь?

Несколько секунд молчу, пытаясь понять внутри себя: готова ли я к откровенному разговору с ней или нет? А если нет, то что? Притворяться, будто ничего не знаю? Смогу ли я? Но если говорить, то всю правду. Обо мне с Кириллом. Нет, я не могу, он ведь просил пока молчать.

Ха-ха, давай, Яся, ищи себе оправдания. Жалкая ты просто, молчишь по той же самой причине, за которую обвиняешь сестру: боишься показаться в глазах других неправильной, осуждения боишься, неприятия.

– Просто удивилась, тебе же там так понравилось, – выдавливаю из себя. Вижу, как из глаз сестры уходит напряжение.

– Да здесь тоже неплохо, правда. Давай чаю выпьем? Куда гулять ходила?

– Эм… – куда можно ходить гулять с утра пораньше? Я ведь даже точно не знаю, во сколько она приехала. – Да просто прошлась… Не спалось. Ты во сколько приехала?

– Чуть больше часа назад. Зарядку забыла на базе, скоро сядет телефон. А твою не нашла.

– Она вроде в сумке, посмотри.

Я присаживаюсь на край кухонного уголка, чувствуя себя, как в театральной постановке. Оказывается, это сложно: все время притворяться. Можно сказать, Таня добилась больших успехов. Легко ли ей это дается? Насколько вранье стало частью ее жизни, ее самой? И можно ли как-то исправить ситуацию?

– Ясь, – тянет Таня, я поворачиваю голову. Она в проходе. В одной руке сумка, в другой – та самая фотография Кирилла, которую я сделала на полароид. – Это что? Откуда у тебя фотка?

Вот теперь она точно не играет, смотрит недоуменно, но я отчетливо вижу: у нее нет ни одной верной мысли на этот счет. Просто потому, что она даже не может допустить, что я и Кирилл…

Сестра вздергивает брови, ожидая ответа, я словно выпадаю из прострации.

– Он передал мне для тебя. Еще когда я с Владом занималась. А я забыла.