Запрети себя любить

Откладываю тетрадь в сторону, достаю из ящика тумбочки другую – с моими стихами. Беру ручку, начинаю писать. Здесь всё намного проще. Чтобы сочинять стихи мне, вообще, никаких усилий не надо. Рифмы слагаются сами. Как и сейчас.

Станешь белым ты и кто-то другой,

но только не я.

Лучше уйти тёмной ночью

от пугающего дня.

А ты станешь белым, станешь чистым.

Только мне оставь пустоту.

Больше никто не услышит и не узнает,

как я люблю…

– Ты чем там увлеклась?

Маша сидит напротив на своей кровати и слушает музыку через плеер в наушниках, чтобы не мешать мне учиться. Но, заметив, что я убрала конспекты, она заговорила со мной.

– Опять потянуло на творчество?

– Да, как обычно, – я задумалась. Слова в текстах не возникают из ниоткуда. Они всегда – о самом важном. Станешь белым… Цвет чистоты и непорочности. Цвет верности и любви, слагаемой под марш Мендельсона. Это случится так скоро… Я не могу не думать. И если бы у меня была возможность, то я пришла бы туда – посмотреть на него. Увидеть, как он будет надевать ей на палец кольцо и обещать быть вместе всегда – в болезни и здравии, в горе и в радости. Обещать любить её вечно… Я знаю, что это разобьёт мне сердце, осколки которого потом не собрать. Сама мысль об этой свадьбе приносит боль. Я до последнего надеюсь, что она не состоится. Вдруг что-то помешает? Да, я знаю, его невеста беременна. И я должна бы пожелать ей счастья. Но не могу. Пусть будет она счастлива, но где-нибудь вдали. Только не с ним. И он – не с ней. Я перестала верить в то, что он её любит. Он ужасно с ней обращается.

Но, всё-таки, они вместе. И я ничего не могу сделать, чтобы помешать им.

– Ксюша, – слышу голос подруги, зовущий меня обратно, – ты куда пропала?

– Я здесь, – очнувшись, снова берусь за конспект. И тут же откладываю. – Нет, ничего не выйдет. Я не понимаю, что здесь написано.

– Как ты собираешься сдавать зачёт? – спрашивает Маша. – Соколова очень строгий препод. Каждого, кто не проявляет должного внимания к её предмету, заносит в чёрный список. И потом на зачёте трясёт так, как будто это государственный экзамен.

– Она помешана на своей экологии, – соглашаюсь с Машей.

– Да. И отвертеться тебе не удастся. Ксюша, повтори ещё что-нибудь.

– Не хочу, – упрямо заявляю я. – Есть более интересные дела, – и опять беру ручку, собираясь продолжить сочинять.

– Ксюш, творчество – это хорошо, – продолжает наставлять меня Маша. – Только учёба гораздо важнее.

– Откуда ты знаешь, что важнее? Может, я стану известным писателем, и вся эта экология мне не пригодится?

– Может быть. Но пока ты им не стала. Сейчас ты – студентка первого курса.

Ох уж эта Маша! Иногда напоминает мне маму. Хочет казаться правильной во всём. А на самом деле – полна своих страстей. Боится их, потому что управлять не может. Вот и пытается это скрыть за маской добродетели.

Впрочем, я не обижаюсь на неё. Знаю, что Машка желает мне только добра. Она свои пять курсов честно отработала. И теперь может даже не готовиться к сессии. За неё всё сделает зачётка. А мне нужно постараться, чтобы меня запомнили с хорошей стороны. На семинарах я не очень активна. Какой смысл, если всё сводится к тому, что студент читает то, что распечатал? Это называется подготовкой? За это ещё и оценки ставят. А если вздумаешь рассуждать и высказывать своё мнение, которого в учебниках нет, то на «отлично» не рассчитывай.

Я прошла это с сентября. И сильно разочаровалась в этой системе высшего образования. А ещё не уверена, что правильно выбрала факультет. В общем, сплошные сомнения. А правда в одном – завтра зачёт, к которому я не готова. Пойти, что ли, в коридор проветриться?

– Добрый вечер, девочки, – в комнату заглядывает Яков. Скромно опускает глаза. – У вас не будет хлеба?

– А что – закусывать нечем? – шутит Маша.

Яков краснеет.

– Да нет. Щи сварили, хотим поужинать. Хлеб вчера кончился.

Я встаю с кровати, иду к буфету. Достаю буханку чёрного и даю Якову.

– Всю? – он удивляется. – Да мне столько не надо. Пару кусков хватит.

– Бери, – уговариваю. – Нам он сегодня не понадобится. А завтра свежий купим.

– Спасибо, Ксюш, – парень краснеет ещё больше. Собирается уйти, но медлит. Явно хочет ещё что-то сказать.

– Вы, если хотите, приходите в гости. Мы вас накормим.

– Спасибо.

Когда он ушёл, Маша подмигнула мне и сказала:

– Ксюш, ты ему нравишься. Сколько раз в день он сюда заходит?

– Не считала. Часто.

Маша права. Я нравлюсь этому парню. Скромный он, тихий, даже когда выпьет. Ни с кем не конфликтует, не задирается. К девчонкам не пристаёт. Наверное, его можно было бы назвать мечтой.

Но…

Хорошим девочкам нравятся хулиганы.