Запрети тебя любить

– Маму выпишут через пару дней, – наконец-то говорит он, словно очнувшись. Потом вдруг резко закрывает лицо ладонями и продолжает надтреснувшим голосом: – Я бы и сегодня её забрал... Но врач сказал, что после выкидыша нужно наблюдение...

Я не верю собственным ушам. А мозг просто отказывается усвоить эту информацию.

Выкидыш? Какой ещё выкидыш?

– Я не понимаю... Не понимаю! Ведь мама была в полном порядке!

– Да, была! Но они проморгали, когда ей и нашему ребёнку стало плохо!! И теперь всё совсем не в порядке!! – выплёвывает Аверин. На его лице появляется какая-то ужасная язвительная ухмылка, напоминающая улыбку сумасшедшего. – Это я виноват! Я!! Родного сына гнобил? Гнобил? Шашни с другой водил? Водил! Так вот она, расплата, и подъехала!.. Твою мать!!

Он вскакивает, пинает диван, начинает метаться по гостиной...

А из меня словно все силы высосали... Я что-то должна сказать ему... Как-то успокоить. Маме позвонить... Не знаю...

– Так... ладно... Ладно, – Аверин наконец замирает и вновь потирает лицо. – Мы с этим справимся! У нас ведь будут ещё дети, верно? Мы это переживём!

И говорит он словно сам с собой. Неловко глажу его по плечу.

– Да... – выдавливаю хрипло. – Дети обязательно будут... Главное, что с мамой всё хорошо.

Денис вдруг смотрит на меня с благодарностью. Его взгляд становится вменяемым, и он проводит ладонью по моей макушке.

– Ты права, Варь. Маму выпишут, мы все вместе где-нибудь отдохнём... Она забудет всё это как страшный сон... Не плачь, Варюш...

Я уже и не замечаю, что по моим щекам бегут слёзы. Это слёзы по маме, по ребёнку, которому не суждено родиться, и даже по отчиму, который заблуждается в том, что всё будет хорошо.

Растираю слёзы по щекам и вымученно улыбаюсь Денису.

– Утром поедем к ней вместе, ладно? А ты лучше поспи, мама не должна видеть тебя в таком виде.

– Да... – Денис кивает. – Ты права. Ты права...

Но остаётся стоять на месте. А я иду к лестнице. Подняв голову, вижу взволнованное лицо Остапа. Наверное, он всё слышал и понял, что произошло.

Прохожу мимо него и захожу в свою комнату. На этот раз он идёт за мной. Входит следом, закрывает дверь на замок. А я даже не задаю никаких вопросов. Ложусь на кровать, и Остап устраивается рядом. Взяв за плечи, вынуждает меня повернуться к нему спиной, а сам прижимается сзади и крепко обнимает. Я больше не хочу плакать, но слёзы сами бегут по щекам от всех тех несчастий, которые на нас свалились.

Когда я в очередной раз беззвучно всхлипываю, Остап сдвигает мои волосы с задней стороны шеи, и его тёплые губы касаются кожи. Тап шепчет:

– Поспи, снежинка. Я буду рядом.

Глава 28

Остап      

– Время словно замерло, да?.. Замерло в ожидании того, что обязательно случится, – шепчет Варя, сидя ко мне спиной.

Минуту назад она вошла в мою комнату и просто присела на край кровати. А я сижу, прислонившись к изголовью и вытянув ноги, и боюсь пошелохнуться и спугнуть её. Словно она – наваждение, которое сейчас растает, и я вновь останусь один.

Проведя с Варей ночь, утешая её, обнимая, а потом просто наблюдая за тем, как она тревожно спит, я тоже хотел чтобы время замерло. Но когда стало совсем светло, мне пришлось уйти.

И вот уже два дня я прячусь в этой комнате, потому что не знаю, что сказать снежинке. Никогда не знал, как можно утешать словами... Просто не могу подобрать нужные, и всё...

Да какие тут могут быть слова? То, что случилось – это трагедия, которую никакими словами не исправишь.

Эти два дня я прячусь в комнате ещё и потому, что не желаю видеть Аверина. Встречу с мамой Вари я тоже рассчитываю пропустить. Пусть мой новоявленный папа сам объясняется с ней. В сложившихся обстоятельствах я даже лезть не буду. Вариной маме и без меня досталось.

– Ждать осталось совсем недолго, – негромко отзываюсь я. – Он ведь за ней поехал?

Я видел, как его машина покинула двор. И обратил внимание на то, что Денис был одет в рубашку и брюки, что как-то не вязалось с жарким майским днём.

Варя поворачивается ко мне и медленно кивает.

– Да... скоро мама будет здесь... И одному Богу известно, что случится потом.

Её глаза вдруг начинают блестеть, и она поспешно отворачивается. Плечи сотрясаются от беззвучных рыданий. Через пару минут, немного успокоившись, Варя произносит печальным голосом:

– Вчера я была у неё...

– И как она?

– Держится. Внешне вроде бы даже в порядке. Во всяком случае, убеждает меня в этом, – тихо отвечает Варя. Но потом продолжает с отчаянием: – Но я вижу, что между ней и Денисом уже пробежала чёрная кошка. Моя мама что-то знает. Не знаю, откуда и что именно, но она знает... А значит, скорее всего, всё кончено. И именно сейчас я поняла...

Варя замолкает. Всхлипывает.

– Что поняла? – выдыхаю я.

Она молчит, и я подаюсь к ней всем телом. Обнимаю за плечи. Варя поворачивает голову и бросает на меня робкий взгляд.

– Поняла, как не хочу уезжать.

На несколько секунд между нами повисает молчание, а потом я сажусь рядом с ней.

– Может, твоя мама... Может, она... – пытаюсь подобрать слова.

Чёртовы слова!

– Думаешь, она сможет простить его? – с мольбой в голосе спрашивает Варя.