Запретная игра

Дженни нехотя обернулась. В его руках был цветок — белая роза. А может быть, серебряная, в лунном свете трудно разобрать. Более красивого цветка Дженни не видела никогда в жизни.

Взяв ее в руки, она обнаружила, что роза искусственная — великолепной, безупречной работы. Полураспустившийся бутон поблескивал на ладони у Дженни. Лепестки казались прохладными и мягкими.

— Она сделана из серебра, добытого эльфами в самых глубоких, шахтах мира, — пояснил Джулиан.

Дженни покачала головой:

— Это же сказки. Неужели ты утверждаешь, что ты и вправду Лесной Царь? Может, ты заставишь меня поверить в Гензеля и Гретель?

— Ты не можешь себе представить все мои обличья. Я пытаюсь заставить тебя поверить только в то, что действительно случалось: дети, уходившие гулять в лес, не возвращались домой. Эти случаи превращались в легенды, объясняющие исчезновение. Некоторые из них были близки к истине, другие — нет.

Дженни смутилась.

— Роза очень красивая, — сказала она, проводя ею по щеке.

Глаза Джулиана блеснули.

— Давай выйдем во двор, — предложил он. — Там мы сможем по-настоящему любоваться луной.

Двор представлял собой пещеру с большим количеством естественных световых колодцев в потолке. Через них струился лунный свет. Дженни охватил благоговейный восторг. Волшебный лунный свет спускался с неба, и пещера с чередующимися на полу темными тенями и яркими серебристыми пятнами выглядела сказочно прекрасной.

Джулиан преобразился. Его лицо, скрытое тенью, стало угольно-черным, а в глазах мерцали две серебряные точки.

— Ты задумывалась когда-нибудь, почему из любых неприятностей ты всегда выходила без единой царапины? — неожиданно спросил он. — Почему подобранные тобою бродячие животные никогда не кусали тебя, почему тебя ни разу не ограбили, почему к тебе не приставали?

Дженни часто слышала от близких упреки в беспечности, но не придавала этому особого значения. Сейчас у нее возникло смутное подозрение.

— Нет, — ответила она. — Нет, не задумывалась.

Джулиан посмотрел ей в глаза:

— Я охранял тебя, Дженни. Заботился о тебе. Никто не сможет причинить тебе зло, кроме… меня.

— Но это невозможно, — возразила Дженни. — Ты… Но я всю жизнь… Как… — Ее мысли путались.

— Ты не веришь? Но это так. Я всегда любил тебя.

Страстность его взгляда пугала Дженни, мешала разобраться в собственных чувствах. Она понимала, что не должна испытывать ничего, кроме ненависти, но не могла не признать, что очарована Джулианом. Он — Князь тьмы — выбрал ее.

Дженни отошла от него на несколько шагов, отвернулась, пытаясь привести мысли в порядок.

— Я никогда никого не любил, — продолжал Джулиан. — Ты первая и единственная. Навсегда.

Мелодия его голоса обволакивала, словно сеть, сотканная из изящных снежинок, и уносила в другое измерение.

Дженни обернулась к нему, и он дотронулся до ее щеки, очень легко, едва уловимо. Изумленная, Дженни не могла двинуться с места. Она опустила глаза. Джулиан взял ее за руку.

«Но я думала, ты не можешь…»

Прохладные, как нефрит, пальцы касались ее кожи. По руке Дженни побежали мурашки. Ей захотелось прижаться щекой к его руке.

«Не надо, — подумала она. — Не надо, нет, нет…»

— Не надо.

Он продолжал гладить ее руку, ласково кружа по ладони пальцами. Чувственное и опасное прикосновение… Дженни теряла контроль над собой.

Он был таким нежным, осторожно освобождая розу из ее пальцев…

«Роза, — подумала Дженни. — Его подарок. Я держала ее в руке. Я провела ею по правой щеке — по той щеке, которую он сейчас ласкает».

Она отшатнулась.

— Ты… обманул меня.

Он все еще держал ее за руку.

— Это имеет значение?

— Да, имеет! — яростно выкрикнула Дженни, пытаясь освободить руку. Как она могла так обмануться? Это же игра, он играет с ней, заставляя ее разрешить ему все больше и больше прикосновений. — Я поняла: отныне я не буду прикасаться ни к тебе, ни к тому, что ты мне дашь. Твой трюк больше не сработает.

Его губы искривились в улыбке, но глаза оставались серьезными.

— Не сработает этот — сработает другой. Поверь, Дженни: до конца игры ты будешь принадлежать мне.

Дженни следовало сказать в ответ что-то более обдуманное, чем первая пришедшая на ум фраза:

— Не в этой жизни!

— Именно в этой, — ответил Джулиан. — И не забывай, здесь, в моем мире, сейчас не только ты.

И тут Дженни услышала вопли.

— Это Одри! — воскликнула она. — Это Одри! С ней что-то случилось!

Дженни резко выдернула ладонь из рук Джулиана и вдруг увидела его глаза.

— Ты все знаешь, — прошептала она. — Это твоих рук дело.

— Я предупреждал тебя, — сказал он. — В твоих силах прекратить это.

«Зло, — подумала Дженни. — Абсолютное зло. Жестокий, капризный, опасный, как кобра. Никогда больше не позволю себе забыть об этом».

— В моих силах — и я прекращу это, — сказала она тихо, но твердо. — Я обещала тебе, что собираюсь выиграть. И я выиграю. Я никогда не сдамся.

Дженни швырнула к его ногам серебряную розу и побежала туда, откуда раздавались крики Одри.