Запретная любовь

Когда Бихтер решила, что пора возвращаться, то почувствовала страх. Она совсем не подумала о возвращении, когда шла сюда. Она не могла понять, почему боялась. Она собиралась уйти, как пришла. Опасности, ожидавшие на обратном пути, были и по дороге сюда. Она не понимала, почему боится возвращаться, раз не чувствовала никакого волнения, когда выходила из своей комнаты. Она думала, что испугается темноты, дыхания ночи, длинных холлов, стен, всего, что её схватят какие-то руки, что она с криком упадёт от страха в обморок в темноте. Но ей нужно было идти, она не могла больше оставаться, под утро в доме могли проснутся.

Бехлюль оставил дверь приоткрытой. Бихтер схватила накидку и быстро вышла. В темноте она пробежала через холл, когда скрипнула ступенька лестницы, остановилась, не в силах сделать следующий шаг, потом испугалась этой остановки. Она не знала, как добралась до своей двери. Там она вспомнила про ключ. Куда она положила ключ? Прежде, чем подумать об этом, она подумала о последствиях вероятности не найти ключ. Она никак не могла вспомнить, где может быть ключ. Прошла минута длиной в вечность, она собиралась упасть там, словно потратила последние силы в истощающей борьбе. Вдруг она вспомнила, она у неё на груди болтался ключ, привязанный к ленте накидки. Как она могла его не увидеть?

Она дрожала, когда открывала дверь. Она не могла понять, был ли шум, и на некоторое время остановилась, прислушиваясь, после того, как вошла в комнату и закрыла дверь. Не было ни звука. Большой дом спал крепким сном, глубоко дыша и ни о чём не зная.

Значит, её не видел никто, кроме чёрных глаз ночи. Значит, никто не узнал, что эта женщина провела ночь в другой комнате. Бихтер удивлялась, как легко это было. В таком случае она сможет пойти туда завтра ночью или каждую ночь, если захочет.

Наконец, может быть, однажды её могли увидеть, но теперь не было причин бояться этого. Раз она уйдёт вместе с ним, за океан… Бихтер видела себя в зелёном лесу, среди голубых водопадов, в объятиях Бехлюля.

13

Эта свадьба была для Нихаль внезапным развитием множества реалий жизни, которые до сих пор оставались смутными ощущениями и не были ясно поняты. То, что она видела и знала, было ограниченными уголками жизни, видными издали. Она не видела людей, особенно женщин, женщин своего мира, так близко.

Ей совсем не было весело на свадьбе, наоборот, она словно была ранена жёстким ударом реалий, которые до сих пор не были различимы издалека. После возвращения со свадьбы в её голове вертелись увиденные лица, услышанные фразы, мелкие события за два дня, образовавшие цепь событий в доме, где проходила свадьба, шум, музыка, как будто мир взорвался и кружился в облаках в виде жалких обломков.

Что она видела? Что слышала? Она не могла привести это в порядок. Если бы нужно было кому-то рассказать по порядку о свадьбе, она бы потеряла и перепутала события.

Первая ночь была отведена под особое развлечение. Были приглашены лишь родственники и несколько семей, с которыми очень близко общались. Все думали, что она повеселилась ночью. Но Нихаль не знала, было ли ей весело. Толстая молодая женщина с выбивавшейся из корсета грудью несколько часов кричала во всё горло, подражая певицам на сцене в Кадыкёе, наконец, Пейкер села за фортепиано и пастушьим танцем закончила музыкальный пир. Это считалось настолько достойным внимания, что даже слуги, морщась от смеха, толпились у дверей холла. Пожилая женщина, для которой на пол положили специальную подушку, поскольку та не могла сидеть на стуле, то и дело ликовала и говорила «Вот спасибо!», когда пела толстая молодая женщина, а затем окликнула будущую невесту, указывая на что-то рукой:

— Бриллиантовая моя девочка! Подай! Ох уж эта старость! Не даёт мне встать…

Мать невесты иногда поднимала Фирдевс Ханым, они выходили и шли в комнату, одна створка двери которой была закрыта, но через пару минут возвращались, улыбаясь и что-то шепча друг другу на ухо.

Была собрана группа исполнителей на сазах. Пейкер осталась за фортепиано, для Бихтер нашли уд, толстая молодая женщина сказала: «Бубен никому не отдам!». Сидевшая на подушке пожилая женщина крикнула: «Найдите бубен и для моей Фирдевс. Если её не будет, я не смогу слушать», затем подозвала Бихтер и предупредила, чтобы не забыли песню «Сладко ли любить того, кто никогда тебя не любил». Чья-то мать не выдержала, что забыли её дочь и сказала хозяйке: «Сестра! Разве нет правил? Путь Наджийе тоже будет в группе». Нашлись бубен для Фирдевс Ханым и место для Наджийе Ханым. Пухлая девушка с чёрными бровями и чёрными глазами встала, подошла к группе и спросила у Нихаль: «Вы не споёте?» Нихаль не ответила.